Фантастические изобретения - [31]

— А как же вы это узнали? — спросил я.

— Да ведь я попробовал его на Розе. Она меня грызла и точила, пока я не согласился попробовать. Бывало как поцапаемся, так я потом и пробую на ней свое снадобье. Только все равно на ней заживало так же долго, как на всех людях. И вот что занятно: мало того, что никакая рана не могла меня убить; я и старше не становился, и зараза никакая меня не брала — я просто не мог умереть! Вот и посудите сами: если на снадобье, что лечит любые раны, можно нажить целое состояние, то сколько же наживешь, если сохранишь людям молодость и здоровье на веки вечные, а?

Капрал Куку умолк.

— Любопытное рассуждение, — сказал я. — Дали бы вы свой эликсир, скажем, Шекспиру. Ведь он писал чем дальше, тем лучше. До каких же высот он бы теперь поднялся? Впрочем, как знать? Если бы он выпил эликсир вечной молодости в юные лета, он бы, пожалуй, так и остался незрелым юнцом. Может, он и по сей день бегал бы на побегушках около театра — сторожил лошадей у подъездов или подзывал такси — влюбленный в театр деревенский паренек, нераскрывшийся гений!

Или выпей он этот эликсир к концу жизни, когда писал, скажем, «Бурю», он бы жил и по сей день, старый, измученный, уставший от жизни — все давно опостылело, а смерть не приходит! А вот какой-нибудь беспутный гуляка елизаветинских времен остался бы беспутным гулякой на долгие века… А ведь как бы ему надоело это занятие уже лет через сто и как бы он жаждал смерти! Ох, нет, опасное это было бы снадобье, капрал Куку!

— Шекспир? — переспросил капрал Куку. — Вильям Шекспир? Встречал я и его. Мы с одним его дружком вместе воевали в Голландии, он нас и познакомил, когда вернулись в Лондон. Да, Вильям Шекспир: лицо пухлое, сам плешивый… еще руками размахивал, когда говорил что-нибудь. Ему я тоже понравился. Мы с ним очень много толковали.

— А что он говорил? — спросил я.

— Да неужто я помню? Расспрашивал, вроде как вы сейчас. Так просто толковали да и все.

— И что это, по-вашему, был за человек? — спросил я.

Капрал Куку немного подумал и медленно сказал:

— Ну… из тех, кто считает сдачу и на чай оставляет медную монетку… Как-нибудь на днях приналягу я на его книжки, а то у меня все как-то руки не доходили…

— Итак, ваш интерес к эликсиру доктора Паре носил чисто финансовый характер, — сказал я. — Вы просто хотели на нем заработать, так?

— Ну ясно, — ответил капрал Куку. — Сам-то я им уже попользовался, я-то теперь уже не помру.

— А вам не приходило в голову, что вы добиваетесь невозможного?

— Как это?

— А вот как: знаете ли вы, что вкус яйца зависит от того, чем питается курица?

— Ну и что?

— И не только вкус яйца, но и его цвет зависит от того, чем кормили курицу, это вам подтвердит любой фермер.

— Ну и что?

— В яйцо входит то, что съела курица, как в молоко — то, что съела корова. А подумали вы, сколько разных пород кур было на свете со времени битвы при Турине в тысяча пятьсот тридцать седьмом году? И сколько разного корма переменилось за это время? Подумали вы, что яичный желток — только одна из четырех составных частей вашего эликсира?

Капрал Куку промолчал.

— Или взять розы, — продолжал я. — Если двух в точности одинаковых яиц и то не найти, то что же говорить о розах? Вот вы родом из винодельческого края, значит, вы знаете, что из двух виноградных лоз, растущих почти рядом, одна может дать отличное вино, а другая — никудышное. И с табаком то же самое. А розы опыляются пчелами, которые летают с цветка на цветок. И потому розовое масло состоит из бесчисленного множества всяческих составных частей. Разве не так?

Капрал Куку все еще молчал, и я продолжал с каким-то восторженным злорадством:

— Обо всем этом следует подумать, капрал. Или возьмите скипидар — его дают деревья. Еще в шестнадцатом столетии было известно немало видов скипидара. Но самое главное, приятель, — подумайте про мед! На свете столько разных сортов меда, что их и не перечесть. В разных медовых сотах — разный мед. Вы, верно, знаете, что, если пчелы живут в вереске, мед получается один, а если в яблоневом саду — совсем другой. Конечно, и то, и это — мед, но его вкус, запах и качество имеют множество всяких оттенков. Мед различен в различных ульях, капрал. Я уже не говорю о меде диких пчел.

— Ну и что? — спросил он мрачно.

— Но все это только цветочки, капрал, ягодки впереди. Я не знаю, сколько на свете пчелиных роев. Предположим, в каждом из них тысяча пчел. И каждая пчела приносит нектар чуточку не такой, как другая. И каждая может собрать его с пятидесяти различных цветков. И все, принесенное этим роем — тысячью пчел, — смешивается. И каждая капля меда в каждой ячейке сотов в каждом улье состоит из неисчислимого количества разных частиц.

Я уж не говорю о времени — ясно, что из одного и того же улья мед шестимесячной давности совсем не тот, что десятилетний. Мед изменяется день ото дня. Так вот, если учесть все возможные разновидности и сочетания желтков, роз, скипидара и меда, что получится? Попробуйте-ка ответить, капрал Куку.

Капрал с минуту обдумывал мою речь, потом сказал:

— Ничего не понял. Вы что, меня за придурка считаете?