Фантастическая явь - [2]

1910. Июнь.

Белые ночи

Дети Севера, ночи белые,

Нежно-тихия, бледно-телые…

  Ах, люблю я вас, северяночки!

Как идете вы с тихой сказкою

Убаюкать день тихой ласкою

  В города, села, на поляночки;

Плавной поступью лебединою,

Речью звонкою, соловьиною

  Вы с ума меня, ночи, сводите!

Закипит в груди страсть могучая,

К сердцу радость льнет сладко-жгучая,

  И я сам не свой, – вы уходите!..

Жалко, жалко вас, белы ноченьки,

Дети Севера, крали доченьки!

  Ах, зачем во мне страсть рождаете,

Но про все сказать нету моченьки!..

Закипят мои слезно оченьки, –

  И в слезах моих вы растаете…

Встреча с осенью

Ах, здравствуй, грустная Миледи!

Что ты печальна и грустна?

В своем наряде красной меди

Прекрасна ты, как и весна.

И я люблю тебя, Миледи,

Как любят солнечный закат…

Ах, будем, будем же соседи,

С тобою грусть делить я рад.

Так много прелести созвучий

Сокрыто в грусти у тебя…

Люби, люби, мой друг, не мучай

И не меня, и не себя…

Скорей идем в твою светелку,

За круглый стол, под яркий свет,

И там заплачем втихомолку,

Иль запоем любви дуэт.

«Скинь с лица покров печали…»

Скинь с лица покров печали,

Скинь, мой друг, и улыбнись!

Глянь, кругом алеют дали,

И лазурью блещет высь.

Круг счастливый, круг хохочет,

Брызжет радость через край;

Снова сердце ласки хочет,

Рвясь в объятья, точно в рай.

Скинь с лица покров печали,

И одень весны покров;

И бежим к той светлой дали

На призывный счастья зов!

Сон сада

Глушь черноземной России,

И старый заброшенный сад;

Ветки березы косые

Гирляндами книзу висят;

Липы, широкой листвою,

Зеленым повисли шатром;

Дикой, высокой травою

Покрылись дорожки с песком…

Видно, давно человека

Не видел ты, сад-старина?

«Да, вот, уже скоро полвека

Никто не нарушил мне сна…

Сон мой баюкают птицы

Чарующим пеньем своим,

И сон мне волнующий снится:

Любим я весною, любим»!

Рассвет

С неба спускается плавно рассвет.

И воздух прохладою дышит.

Лугом росистым иду, и мой след

Травинки, цветочки колышет.

Рвутся туманы над сонной рекой,

И ветер их клочья разносит.

Всюду в природе нарушен покой,

И жизни природа вновь просит.

Лес просыпается, птицы поют,

И песни их в воздухе тают.

Чу! на деревне все люди встают,

Собаки вдали где-то лают.

Встала заря и облила восток

Своим ало-спелым румянцем;

И быстро помчался жизни поток,

Чаруя людей звонким танцем.

«Лето… Чудная ночь!..»

Лето… Чудная ночь!

На душе так легко.

Скоро – скоро полночь.

Я в полях далеко…

Среди спелых хлебов,

По росистой траве

Я иду на твой зов,

Что звенит в голове,

Что волнует мне кровь

Страстной дрожью своей

Про уют, про любовь

Там, в сторонке твоей.

И иду я, иду,

Сам не зная куда;

Может, счастье найду,

Может, встретит беда.

Все равно! что-нибудь

Буду рад повстречать:

Надоело весь путь

Тосковать и скучать.

Если счастье найду,

Я полно им упьюсь;

Если встречу беду,

Я с бедой поборюсь.

Летний вечер

Вечер красочно-багряный

Разостлался по земле;

Вечер летний, вечер пьяный,

Словно молодец румяный,

Тонет в неге и тепле.

Брызжут в воздух ароматом

Задремавшие сады;

И в восторге приподнятом,

Словно колокол, – набатом

Плещут рыбы из воды.

Мошкара над речкой вьется,

Соловей звенит в лесу,

С деревень веселье льется,

Небосклон горит, смеется,

Увидав свою красу.

Все ликует, все играет –

От небес и до полей!

Вечер ночи дожидает,

В томной страсти изнывает

По зазнобушке своей…

Песня

Ах, зачем, зачем я встретил, друг, тебя

И безумно всей душою полюбил!

Ты зачем, зачем мне бросила шутя,

Что тебе я беспредельно дорог, мил!

Ты зачем, на что ласкала так меня

И зачем меня так счастьем берегла!

Ах, зачем же не сгорел я от огня,

От огня, когда в своих объятьях жгла!

Я не видел бы позора твоего,

Я не видел бы той бездны впереди,

Что теперь стоит у взора моего,

Что кипит теперь в истерзанной груди!

Я-бы веры в свое счастье не терял,

Бодро, весело, с улыбкой шел вперед;

Перед мной-бы все светился идеал,

А теперь вокруг все гаснет, блекнет, мрет…

Павел Кокорин.

Посвящение Игоря-Северянина

Мой сад

П. М. Кокорину.

Войди в мой сад… Давно одебрен

Его, когда-то пышный, вид.

Днем – золочен, в луне – серебрян,

Он весь преданьями овит.

Он постарел, он к славе алчен

И может быть – расскажет он,

Как потерял в нем генерал чин,

Садясь в опальный фаэтон…

И, может быть, расскажет старец,

Как, много лет тому назад,

Графиня ехала в Биарриц

И продала поспешно сад;

Как он достался генеральше,

Как было это тяжело,

И, может быть, расскажет дальше,

Что вслед за тем произошло…

А если он и не расскажет

(Не всех доверьем он дарит…) –

Каких чудес тебе покажет,

Какие дива озарит!.

И будешь ты, когда в росе лень,

А в сердце – нега, созерцать

Периодическую зелень

И взором ласково мерцать.

Переживать мечтой столетья,

О них беззвучно рассуждать,

Ждать девушек в кабриолете

И, не дождавшись их, страдать…

Мой тихий сад – в луне серебрян,

А в солнце – ярко золочен.

Войди в него, душой одебрен,

И сердцем – светел и смягчен.

1910. Июнь.