Фантастическая сага. Сломанный меч - [136]
Шелковистые волосы ее, золотистые, как солнечный свет летним вечером, ниспадали с увенчанной диадемой головки до самого пола. Блестящее платье имело радужный отлив, округлые белые руки выше локтя были унизаны золотыми, с каменьями обручьями. И все же красота божественной Фанд затмевала сиянием своим блеск дорогого узорчья.
Мудрыми, фиалкового оттенка глазами заглянула она в самую душу Скафлока. Тихий голос ее ласкал слух подобно музыке.
— Ужели ты и в одиночку отважился бы отправиться в Ётунхейм?
— Конечно, — ответил Скафлок.
— Никто из смертных не возвращался еще оттуда живым, кроме Тьяльви и Рёсквы, чьим спутником в том походе был сам Тор. Ты или очень смел, или очень безрассуден.
— Какая разница, в Ётунхейме ли умереть или еще где?
— А коли суждено тебе вернуться оттуда живым… — Фанд казалось более огорченной, нежели испуганной. — Тогда принесешь ты назад этот меч проклятый, и пойдет гулять по свету страшная злая сила, которая, как тебе ведомо, в конце концов обернется против тебя самого.
Скафлок кивнул с безразличным выражением.
— Похоже, смерть не только не страшна тебе, но и желанна, — проговорила Фанд. — Странно видеть это в таком молодом еще человеке.
— Смерть — единственный по-настоящему надежный друг, — ответил Скафлок. — Кто-то, а она-то всегда будет рядом со мной.
— Думаю, ты обречен, Скафлок Альфхеймец. И это наполняет сердце мое скорбью. — Глаза ее на миг затуманились. — Коли остался бы ты жить, мог бы славой своей сравняться с самим Кухулином. Горько мне видеть, что веселый мальчик-сорванец, которого я знала, превратился в замкнувшегося в себе угрюмца. Какой-то червь точит твою душу, и боль та толкает тебя искать смерти.
Скафлок не ответил. Сложив руки на груди, он глядел куда-то вдаль, мимо прелестной своей собеседницы.
— Но ведь скорбь не вечна, — продолжала Фанд. — Ты сможешь ее пережить. Я же постараюсь чарами своими уберечь тебя от опасности.
— Просто замечательно! — прорычал он, не в силах больше сдерживаться. — Ты будешь волхованием спасать мое тело, а она молитвами душу!
Он повернулся к столу, где ждала его чаша вина.
— Печально будет твое плавание, Мананнан, — сказала Фанд мужу.
Властелин морей пожал плечами.
— Пусть его хандрит, сколько душе угодно. Меня поход этот все равно развлечет.
ГЛАВА XXII
Через три дня Скафлок наблюдал, стоя на берегу моря, за тем, как прислужник-лепрекон на веслах выводит избранный Мананнаном для плавания челн из грота, где стоял он на приколе. Судно было невелико, и изящный, серебристого цвета корпус его казался слишком хрупким для плавания в открытом море. Мачта корабля того была инкрустирована слоновой костью, парус же заткан цветными шелками. Такие же разноцветные шелковые нити были вплетены и в такелажные веревки. Нос челна украшала изящная, золотого цвета фигура танцующей Фанд.
Сама Фанд тоже была на берегу. Она пришла проводить мореходов. Прочие мананнановы родичи простились с отплывающими ранее, и тем серым туманным утром никто из них на берег не явился. Ложившаяся на роскошные косы богини мельчайшая изморось сверкала подобно каплям росы. Когда же говорила Фанд прощальные слова мужу своему, как-то по-особенному ярко лучились фиалковые очи ее, даже самый оттенок их как будто стал еще глубже, чем обычно.
— Да сопутствует тебе в плавании удача, — сказала она Мананнану. — Да будет скорым твое возвращение на зеленые холмы Эрина и золотые улицы Земли Юности. Пока не воротишься ты домой, взор мой ежедневно будет обращен в морскую даль, а слух еженощно станет искать в рокоте волн вести о моем Мананнане.
Скафлок стоял поодаль от божественной четы, думая о том, как Фрида провожала бы его в плавание. Как-то сама собой сложилась виса:
— Пора отплывать, — проговорил Мананнан. Они со Скафлоком взошли с небольшого причала на борт челна и подняли сверкающий парус. Скафлок встал на руль, Властелин же морей запел, аккомпанируя себе на арфе:
Не успел он еще закончить той песни, как поднялся сильный ветер, и челн устремился вперед, в открытое море, туда, где гуляли холодные, зеленоватого цвета валы, то и дело обрушивавшие на палубу тучи брызг. Корабль Мананнана был так же быстроходен, как эльфийские, и вскоре эринский берег остался далеко позади, совершенно неразличимый на фоне висящих над горизонтом серых туч.
— Думаю для того, чтобы отыскать Ётунхейм, недостаточно просто идти на север, — проговорил Скафлок.
— Верно, ответил Мананнан. — Для этого понадобятся еще кое-какие чары. Не говоря уж об отваге в сердце и надежных клинках в ножнах.
Он взглянул вперед, в морскую даль. Ветер трепал его волосы. Выражение же лица его в тот миг трудно было определить каким-то одним словом. Было оно величаво, весело, внимательно и вместе как-то холодно.
— Земель людей коснулось первое дыхание весны, — сказал он. — Зима нынче выдалась на редкость суровая, такой многие столетия уже не случалось. Думаю, это дело рук ётунов. А мы вот плывем в самое их логово. — Он обернулся к Скафлоку. — Давно пора было уже мне сплавать на край света. Или я не Властелин Океана? Думаю, однако, не опоздал ли я с этой затеей. Надо было отправляться туда, когда сыны Дану были еще богами и не утратили прежнего могущества, — он покачал головой. — Даже асам, которые и по сей день боги, не всегда удавалось вернуться невредимыми из тех весьма немногих поездок в Ётунхейм, что они предпринимали. Что до нас с тобой, не знаю. Не знаю… — Внезапно приободрившись, он решительным голосом сказал: — Но я волен плыть, куда пожелаю! Во всех девяти мирах
