Фантакрим - XXI - [30]

Зэт отдал короткий приказ по индиканалу. В холл сразу вбежали чернокомбинезонники, равномерно оцепили его и вытащили блейзеры.

— Как видишь, я высоко ценю тебя и твои феноменальные способности, усмехнулся Зэт. — Имей в виду, все аппараты на боевом взводе, и мои парни могут неверно истолковать любое твое движение.

Ввели Тима.

— Итак, перед тобой подлинный Тим Ясенев, — тоном провинциального конферансье сообщил Зэт. — Он абсолютно невредим, думаю, он даже слегка отдохнул от школьной мороки. Теперь выходи на связь с Нодье!

«Ладно, — подумал Лямбда, ощущая знакомое покалывание в висках. — Так тому и быть. Предельно неагрессивное творение старины Жана проведет свою первую открытую демонстрацию отнюдь не в гиперментальной сфере. Будет почти обычная драка в стиле дешевых фант-программ. Обидный парадокс, но что поделаешь… Боюсь, что для этой своры пятикратного ускорения времени окажется маловато. Кто-нибудь успеет выстрелить. Для Мю нужно предусмотреть хотя бы двадцатикратное ускорение…»

Он ждал целую вечность, пока чернокомбинезонник приближался к нему с протянутой рукой, в которой тускло поблескивал передатчик.

И вдруг мощный импульс страха ударил по пространству холла. В тот же миг Лямбда метнулся на пол, успев выбить блейзер из рук приблизившегося охранника. Резким толчком он отшвырнул Тима прямо к креслу, на котором сидел Зэт. Чернокомбинезонники стали корчиться и оседать — как в замедленном кадре. Лишь один из них успел пустить луч и попал в своего коллегу. Сознание Тима почти сразу вырубилось — словно вся Вселенная схлопнулась, расщепив на атомы его мозг.

Зэт мгновенно оценил ситуацию. Волна страха лишь слегка коснулась его, но не достигла цели, остановленная эвроблокировкой. «Немедленно бежать, мелькнуло у него. — Все к черту, и бежать! Противно, но меня спасает именно трижды проклятый мною эвромат…»

Лямбда схватил Тима, взвалил на плечи и бросился к выходу. «В любой момент могут поднять стрельбу люди из внешней охраны, — думал он. — Теперь надо поспеть к капсуле Зэта…»

Зэт, выбитый из кресла, валялся на полу, ощупывая шишку на затылке и пытаясь совладать с приступами тошноты — мутило от воспоминаний о только что лизнувшей его волне страха. Он с трудом встал на ноги и поплелся к ангару, где в дальнем углу стояла замаскированная капсула, помеченная красным треугольником, — пожалуй, единственное средство скрыться от погони.

«Будет здорово, если пээсбэшники сожгут этих недоумков, большого и малого, — думал он. — Ради этого и моей голубой капсулы не жалко…»

…ухожу, потому что не в силах выдержать той бури, которая разразится в результате расследования, диктовал Нодье.

Я счастлив, что суперсап Лямбда пошел на помощь Тиму Ясеневу, пошел совершенно добровольно и с большим риском для жизни. Одно это доказывает возможность сосуществования ментальных поколений разного уровня. Но мне лучше, чем кому-либо иному, известны средства, которые способен применить Лямбда. Мне вполне понятно и то жуткое впечатление, которое эти средства произведут — ими наносится жестокий удар по системе межличностных отношений, по естественному человеческому доверию, наконец, по самой идее прогрессивной эволюции. Людям может показаться, что их лучшие творения роют могилу собственным творцам — я имею в виду эвроматы и, конечно же, своих суперсапов.

Однако ошибочно думать, что процесс завоевания гиперментальных высот, то есть создания новых поколений суперсапов и мощных эвросистем, можно чем-то остановить. Можно слегка притормозить его в том или ином направлении, но потом все равно придется уходить вперед…

Каждое крупное открытие чревато применением в военно-террористических целях. Такова судьба дубины и колеса, лука и пороха, лазера и уранового котла, такова судьба ракет и сверхскоростных компьютеров, а ныне — всей гиперменталистики. Новая ступенька постижения мира всегда оказывается скользкой — пока на нее не ступят первопроходцы, ее просто некому очищать от льда и грязи древних предрассудков. В иные времена думалось, что дворницкие обязанности исполняет лично Всевышний, заодно выстилающий лестницу познания бархатистыми коврами откровений и освещающий ее лучами абсолютной истины. Но мы не пришли ни к каким горным вершинам и остались один на один с очень сложным будущим — ступать в него страшновато, а двинуться назад, к пещерам и каменным топорам, тоже как-то неудобно. Трудность в том, что прогрессивное будущее всегда сложнее наших модельных представлений, и, выстраивая его как реальность во многом вслепую, мы рискуем соорудить опаснейший капкан планетарного, а то и космического масштаба. Но важно понять, что зубьями капкана служат именно наши предрассудки, а не достижения.

Я хочу отмести опасения по поводу немедленной смены лидирующего вида. Суперсапы — прежде всего, разведчики будущего. Ради этого станут создаваться все новые и новые индивиды и целые популяции, и с их помощью мы колоссально раздвинем горизонты. Думаю, что постепенно все человечество станет на путь перманентной реконструкции мозга, но разведка, как ее иногда называют — гиперментальный авангард, останется навсегда. И каждый, знающий реальную историю, согласится, что фактически авангард такого рода существовал и в иных тысячелетиях. Представьте, каким суперсапом, а по тем меркам — богом выглядел Пифагор в глазах забитого, диковатого раба или простого сицилийского рыбака своих времен…