Фандом - [67]

– Я не то хочу сказать! – Элис перегораживает мне дорогу. – Я здесь счастлива.

– Понятно. И мы все должны быть счастливы за тебя. А ты подумала о Кейти? Что с ней сделает Торн, когда узнает, что твоя единственная цель в этом мире – забраться в постель к Уиллоу?

Лицо Элис ненадолго омрачается. Что это – ей жаль? Она раскаивается? И тут я замечаю, что половинки сердечка на её шее больше нет.

Предательница!

– Из-за тебя мы не только застрянем в этом мире, нас здесь просто убьют!

– Торн ничего не сделает Кейти. Она ему слишком сильно нравится. Это пустые угрозы.

– Тебе виднее. А что ты скажешь Нейту, когда ему снова попытаются отрубить руки, – что это, пустые угрозы, да?

Напоминание о случившемся на рынке явно злит Элис.

– Слушай, Ви, охранники, конечно, вели себя отвратительно, но Уиллоу и его семья – они все просто замечательные! Они бы никогда так не поступили.

Ярость переполняет до краёв каждую клеточку моего тела. Я вспоминаю того безногого парня в цистерне, и обещание, данное Эшу, уже не кажется слишком важным.

– Неужели? А ты спроси Уиллоу, что его родители хранят в сером бункере в дальнем углу поместья!

Элис не удивлена, и это очень странно. Она сконфужена, будто ей стыдно в чём-то сознаться.

– Ты знаешь, что у них в бункере, – догадываюсь я.

Элис отводит глаза, поправляя простыню.

– Я заметила шрамы на ногах Уиллоу и спросила, что произошло. Он мне всё рассказал.

– И про родственников на запчасти рассказал? – громче, чем следовало бы, спрашиваю я.

– Про дубликатов? Да, и про них тоже.

Как же мне хочется взглянуть ей в лицо, но Элис упорно отворачивается.

– Можно сколько угодно называть их дубликатами, это дела не меняет. Они – люди. – До меня вдруг доходит истинный смысл слов Элис. – Постой, Уиллоу сам тебе всё рассказал? Он всё знает?

– Конечно знает. Это же его ноги.

Так и тянет её стукнуть, но я сжимаю ладони, как в молитве.

– Элис, это не его ноги! В том-то и дело – не его! – Я делаю паузу после каждого слова в надежде достучаться до Элис. – Он. Их. Украл. У своего брата!

– Какая мелодрама!

– Ты в своём уме? – Меня уже трясёт от ярости, я срываюсь на визг, не слыша себя. – Зачем же ты вмешалась сегодня утром? Отрубили бы Нейту руки – у вас же есть запасные?!

Элис отвечает спокойно, словно утешая неразумную сестру:

– Всё не так плохо, Виола. Дубликаты ничего не чувствуют: они в коме. Они даже не знают, что живы.

– Конечно, в таком случае всё в порядке. Они же не могут взглянуть вам в глаза, когда им отрезают части тела?

– Харперы построили специальное хранилище для своих дублей, чтобы с ними ничего не случилось, – тем же спокойным тоном продолжает Элис.

– Да, я знаю. Я их видела. И поверь мне – случиться с ними там может всё, что угодно!

– Успокойся, Ви. – Только Элис может выглядеть так собранно и безупречно, завёрнутая в простыню с кровати моего псевдобойфренда и обсуждающая кражу органов. – Когда до Харперов дошли слухи об охранниках складов… Ну, ты знаешь, о чём я… Что там с дубликатами обращались слишком вольно, они построили для своих отдельное хранилище, чтобы никто до них не добрался.

– Обращались слишком вольно?.. Хочешь сказать, как… – продолжать я не в состоянии.

– Святая наивность! Как с резиновыми куклами!

Я зажимаю уши руками, не в силах осознать услышанное.

– Уму непостижимо! Всё ещё хуже, чем я предполагала. – С закрытыми ушами мой голос звучит странно, будто раздаётся внутри головы. – Я больше ничего не хочу слышать. И знать тебя не желаю! – Я уже почти рычу на неё. – Меня тошнит от тебя.

Я никогда так не разговаривала с Элис. Даже когда она запихнула в толчок мою любимую майку, потому что Алфи Пич пригласил меня на дискотеку в восьмом классе. Даже когда она стащила мою домашнюю работу по алгебре и выдала её за свою, а мне влепили двойку и оставили после уроков. Наверное, я ждала, что она заплачет, раскается, но Элис только смеётся в ответ.

Она по-настоящему смеётся:

– Ты просто мне завидуешь, Виола!

– Чему тут завидовать?

– Завидуешь мне. Гемам… таким идеальным…

– Если за идеальные лица и тела приходится платить потерей человечности, можете наслаждаться своей красотой сами, без меня. – Схватив половину холодного сердечка с острыми зазубринками – мой кулон на цепочке – я дёргаю её вниз изо всех сил. Цепочка поддаётся на удивление легко, и я протягиваю Элис разбитое сердце.

Она проводит тонкими пальцами по голой шее и тихо произносит, глядя мне в глаза:

– Виола… Прости меня.

– Да ладно. Не трать порох. – Я указываю пальцем на особняк. – Иди к своему дружку. Ещё проснётся без тебя – заплачет. – Сколько горечи в моих словах! Никогда со мной такого не бывало.

Элис морщится от моих слов:

– Так будет лучше… И для тебя тоже.

– Чушь собачья!

– Я не хочу смотреть, как тебя по… – Последнее слово будто застревает у неё в горле.

– Да ладно, договаривай. – Как болит голова, словно сейчас взорвётся.

– Повесят! – кричит Элис. – Я не хочу смотреть, как тебя повесят!

– Чепуха! Ты просто не хочешь домой!

Я отворачиваюсь и убегаю под защиту деревьев. Цепочка безжизненно свисает из моей сжатой в кулак ладони. На этот раз Элис меня не останавливает.

Глава 30