Фанаты бизнеса. Истории о тех, кто строит наше будущее - [14]
Вот так в Британии восстановили «вымирающих» овец и дали работу пожилым женщинам. Теперь это называется социальным предпринимательством, а тогда мало кто обращал внимание на то, как простые люди относились к бойцам: помогали, чем могли. «Везде хорошо относились, – вспоминает Андрей Арофикин, – к студентам всегда было теплое отношение, даже бедные старушки старались что-то приготовить… Образ бедного студента был». «Сразу по определению к нам был позитив, – почти о том же говорит Александр Назаренко. – Мы еще ничего не сделали. Не уронить марку было просто: если ты начинал работать, а не безобразничать… Так что отношение местного населения было ровно-уважительное. Конечно, отрицательно относились, когда были ЧП – сел за руль трактора и заехал в канаву. Чего тут хорошего: трактор не так легко вытащить. Или пошел на пилораму и отрезал себе что-то. Это ЧП районного масштаба. В этом отношении мы мешали им. Но, с другой стороны, мы решали колоссальные задачи, которые не мог пробить никто, кроме нас».
Вот так и сказал: «пробить». Не «решить», не «разрулить», не «договориться», а именно «пробить». Это какую силу надо иметь, чтобы пробить в советской бюрократии нужное решение.
Глосса о пробивании от Назаренко
Мы заключили договор на строительство коровника или телятника. Деревня Катынь.
– Где у вас кирпичи, цемент?
– Какие кирпичи, какой цемент?
– У нас с вами договор, мы у вас рабочая сила, а вы должны нам все предоставить!
– Командир, о чем ты говоришь! Значит, так: цемент есть у Васьки, надо к нему поехать, но прежде, чем ты поедешь к Ваське, поедешь к Петьке, у него возьмешь минвату, поедешь к Ваське, поменяешь минвату на тазы, а вот эти тазы отвезешь Кольке, ему они очень нужны, он тебе отгрузит цемент. Понял?
Чем занимался я – брал все соответствующие бумажки, накладные, доверенности, в которых я должен был разобраться, ехал к Петькам, Васькам и Колькам и с ними сидел. С документами в бухгалтерии разобрались, выписали накладную. Взяли тринадцать кубов. Приехали, никого нет, ни сторожа, ни охраны. Нам надо то ли тридцать, то ли сорок кубов, что-то такое. По этой же накладной второй раз приехали, загрузили опять минваты. Но мы же не себе везли, нам же нужно было телятник сделать. Мы три раза загрузили по одной накладной. Когда все вывезли, я пошел к директору и сказал, что, получается, мы по одной накладной вывезли в три раза больше. Вот она лежит, можно все проверить. Мы все понимали, что если мы не построим дом, не доделаем телятник, не проведем реконструкцию до конца, то это будет близко лишь к половине стоимости объекта.
Приходилось увертками, конфетками для этих секретарш, чтобы прорваться, ожиданиями – сижу в приемной, меня выкинуть нельзя, а он выйти не может, потому что, мимо проходя, я у него спрошу. Вот эти все «методы» хозяйствования. Задача была – добиться результата. Бессмысленно мне приезжать в Катынь, не привезя с собой цемент.
На доброго дядю, президента, премьера, царя и так далее бойцы не рассчитывали, а сам Назаренко придумал, как улетать с ненужных совещаний на своем самолете. Все проходило по такому сценарию: одни командиры на собраниях районного штаба детально излагали, что им надо, их «направляли к главному инженеру штаба, а там, как правило, пустота и ничего нету». А если Назаренко спрашивали о том, что ему нужно, чаще всего его ответ был такой: «Мне нужна фанера». «Ты же коровник строишь», – удивлялись товарищи, и получали звонкий ответ: «Я хочу смастерить самолет и быстренько улететь из этого штаба. Там у меня дела и ребята ждут, когда я привезу кирпич. А я сижу здесь». Так что главным было для него Дело с большой буквы: «Когда ты доводишь все это до конца, – объяснил он мне, – то получаешь вот такой значок качества от всех проверяющих, то и поощрения максимально возможные. Во-первых, провожали со всяческими почестями, во-вторых, мы зарабатывали очень немало».
Зарабатывать бойцам помогали обычные трудодни колхозные, нареченные в стройотрядах КТУ – коэффициентом трудового участия. Александр Леонтьев, возглавлявший штаб студенческих отрядов МГТУ им. Н.Э. Баумана, говорит в одном интервью о заработках: «Инженер получал тогда 120 рублей в месяц, а мы получали за 44 дня по 3000 рублей и больше». – Поясняет, что такое система КТУ: «В конце смены отряд собирался и выставлял каждому человеку КТУ всеобщим голосованием. У кого-то, кто не бегал, а ходил, КТУ был 0,5. А командир мог получить КТУ-2, т. е. 6000 рублей. Люди, приезжая с таких отрядов, могли купить себе автомобиль. Поэтому финансовая сторона играла не последнюю роль, но в этом и было искусство. Это система, в которой был и интерес, и романтика»[40].
Искусством финансов, судя по мнению Максима Сотникова, полностью овладел Дмитрий Новиков: «Среди командиров Дима Новиков знаменит был тем, что они ездили на Север и привозили какие-то безумные зарплаты за трудодень! Количество трудодней было не очень большое, но зато за день выходило то ли 40, то ли 85 рублей. Эти показатели не скрывались, все восхищались». К этому мнению стоит добавить пост Алексея Коровина, командира одного из отрядов: «Мало было ребят, которые отсиживались и филонили. Невыгодно. Каждый работяга влиял на зарплату других… Эта система называлась КТУ – коэффициент трудового участия – самая честная система начисления оплаты за твой труд. Система очень проста. После выполнения всех заказов, после 2,5 месяцев, мы собрались в одной комнате. Командир называл человека и предлагал определенный коэффициент, который, по его мнению, заслуживает этот человек. После этого велось обсуждение, и высказывались другие участники и сам оцениваемый. Коэффициенты “гуляли” от 0,8 до 1,5. Все зависело от вклада. Казалось, что споров будет много, но я уже сказал про честность Севера – ребята соглашались с коэффициентами, понимая и оценивая сами свою работу. Этот коэффициент умножался на среднюю оплату и на количество отработанных дней. И получалась зарплата каждого». Алексей Коровин честно признается: «После стройотряда я несколько раз пытался построить аналогичную систему оплаты у себя в компании… но тщетно»
