Фанатки #2 - [23]

– Ты уже и калека? Как быстро меняется твоя жизнь, – Скай и бровью не повела в сторону жалости или поддержки. – Пошумят и забудут, поверь мне.

– Но нужно что-то делать! – взорвалась Никки. «Tricksters» показали себя с самой лучшей стороны в ситуации с ней, а она позорно молчала, пока их смешивали с грязью.

– Забить нужно, вот и все. Твои красавцы не в первый раз сталкиваются с идиотами и фаплом[5]. А ты ничего не изменишь.

– Да, тут ты права. Выступи я в защиту – скажут, что покрываю и получаю за это деньги. Промолчу – что меня раскрыли и нечем защищаться. Люди всегда найдут то, что хотят там, где этого и подавно нет.

– А больница сделала из тебя философа, – Никки в ответ лишь раздраженно показала подруге средний палец. – Фандомы – то еще дно. Столько потрясающих идей и людей остаются незамеченными, потому что все пространство занимает белый шум особо ярких представителей класса идиотов. Я вон вчера получила письмо с угрозами от какой-то больной, которая считает, что я собираюсь замуж за Энди.

– Чем грозит?

– Физической расправой. Мне, моему коту и парню, – Скай отвела взгляд, понимая, что сама нарушила условия их совместного времяпрепровождения. Она горько усмехнулась, но тут же попыталась вернуть себе маску равнодушия. Так себе попытка, по мнению Никки. – Она, видимо, не знает, что парень бывший и Бретти все еще живет у него.

– А где живешь ты? – в лоб спросила Никки. У них со Скайлар была одна общая черта – жесткая прямолинейность. Они обе отлично умели делать больно своими вопросами или шутками. – Я, конечно, очень благодарна тебе за все, но мы едем в Иствуд. Куда вернешься ты?

– Не знаю. Трой просил забрать вещи, дома мама, которая родит от радости, что оказалась права. А я не хочу ни первого, ни второго. Думаю, может, стоит перебраться сюда – ближе к Энди, дальше от прошлого…

– Скай, ты себя вообще слышишь? У тебя вся жизнь в Иствуде. Никогда бы не подумала, что такая, как ты, умеет сдаваться.

Скайлар посмотрела на Никки так, что какая-нибудь Мейси на ее месте самоустранилась бы в течение секунды. Не будь Николь на больничной койке, Винтеро запросто отправила бы ей туда.

– Я никогда не сдаюсь, – по слогам произнесла она так, что голос с металлическим скрежетом отскакивал от стен. – Запомни это. Но Трой – не трофей и не цель. Я больше не хочу делать ему больно. Да, я виновата. Даже такие стервы, как я, умеют признавать вину. Я не сдаюсь, я делаю то, что будет лучше для человека, которого люблю.

– Вот это и ключевое – ты любишь его. И он тебя. Просто попробуй поговорить. Сделать шаг.

– Я пробовала. Когда он привез сюда Джо… – Скай не смогла продолжить.

– И он отшил тебя. Конечно, а чего ты хотела? Но он же все время, что был тут, украдкой глядел на тебя – с моего ракурса многое заметно, поверь. Но не проверяй. Он смотрел, как смотрит побитый пес – все еще обиженный на своего хозяина, но скучающий по любимым рукам.

– Красноречие – не твой конек.

– Согласна, – Никки приподняла руки, сдаваясь. – Но просто попробуй. Поедешь за вещами – заведи разговор. О рамке для фото или лампе, что вы вместе купили, не знаю! О чем-то мелком, но совместном, покажи ему, что до твоего провала было много хорошего.

– Было ли…

Скай, возможно, разрыдалась бы или поделилась с подругой тем, что их с Троем отношения дали трещину задолго до злополучного вечера. Но в палату, как всегда хмуро сверля взглядом Скай, вошла медсестра.

– Мисс Фостер. Вот все, что нужно подписать, – она протянула планшет со стопкой бумаг на нем. – И ваша карта. Если что – сразу обращайтесь в местную больницу. Все-таки риск остается.

– Так, может, – быстро утерев слезы, подскочила Скай, – я оставлю вам ее еще на пару деньков?

Медсестра и Никки бросили в нее несколько мысленных камней: первая – за неуместную наглость, вторая – за вечную игру на публику.

– Да ладно, – она хлопнула медсестру по плечу, отчего та стиснула зубы, – я пошутила. Расслабьтесь, я не настолько жестока, чтобы обрекать вас на продолжение мучений с этой «очаровашкой». Пойду отнесу вещи!

И Скай вышла из палаты до того, как медсестра успела высказать свое мнение о мучениях и их источнике. Или пока Никки не продолжила разговор о Трое и она окончательно не расклеилась. Теперь у нее есть пара лишних минут прорыдаться в машине и вернуться в больницу, словно ничего не разрывает ее изнутри. Скай отлично научилась не показывать свою слабость, иначе давно стала бы кормом для безжалостных стерв. Вот только слезы были так же горьки и у них – она это знала по себе, ведь никакая маска стервы не сможет излечить израненное нутро.

* * *

Говорят, что родные стены лечат, что дом помогает затянуть любые раны, что там возвращается покой и мысли становятся на место, но Джо могла оспорить любое из этих утверждений. Поездка в Стоквуд выдалась тяжелая – по-другому и быть не могло, но, припарковав у дома Крошку Би, Джордан меньше всего хотела возвращаться туда. Дом – это ведь не всегда то место, где ты живешь. Это место, где твоему сердцу хорошо и спокойно. Раньше их было много – уголков, где она чувствовала себя как дома: ее комната с вечным творческим беспорядком, кучей бумаг и блокнотов, увешанная фотографиями и мотивирующими фразами; бассейн Скай, у которого они собирались так часто, что Джо забывала, что это не часть ее собственного дома; база в Стоквуде, где она проводила много времени, дурачилась, снимала фильм, целовалась и прощалась с иллюзиями… Теперь ни одно из них не дарило ощущения покоя, ни в одном из этих мест к ней больше не приходило вдохновение, не возвращались силы, не снились добрые сны. Словно во всей вселенной не было пристанища для такой идиотки, как она.