Фанатка. Душа вампира - [18]

Дженни взяла горячий напиток из автомата и ушла, разговаривая по телефону и несколько раз обернувшись, что бы посмотреть, не иду ли я за ней. А спустя минуту исчезла из поля зрения. Лучшая подруга забыла меня или ей помогли это сделать? Если меня не помнит она, то и другие вряд ли избежали этого и тоже меня не будут помнить. Странное едкое опустошение овладело мной, и я побрела, куда глаза глядят, ничего и никого не замечая вокруг. Люди, идущие мне на встречу, как будто не замечали меня, хотелось кричать от боли и обиды. Я осталась одна, никто меня больше никогда не вспомнит, ни друзья, ни бывшие сотрудники. Меня даже не узнал продавец хот-догов, который всегда называл меня фанаткой. Я забрела в парк, уселась на отдаленную лавочку и поджала коленки к груди, спрятав лицо, скрывая выступающие слезы. Меня лишили всего, стерли прошлую жизнь как рисунок на доске. Слезы вырывались как фонтан, стекая по щекам горячими каплями. Мир вокруг меня кипел жизнью, а я замерла, остановилась, словно на паузе. Меня словно удалили с этого мира, хоть я и продолжала существовать. Людей становилось все больше, город просыпался, окутываясь в лучи солнышка. Кто-то занимался бегом, кто-то выгуливал собак, другие спешили на работу, говоря по телефону и потягивая горячие бодрящие напитки. Высоко в небе пролетел самолет, оставляя после себя белый хвост. Кажется, в мое подсознание пытался прорваться Макс, я сопротивлялась, но даже когда начала слышать, игнорировала и пропускала мимо. Я настолько сильно была задета случившимся, что кажется, окружающий мир начинал меркнуть перед глазами. Прошло достаточно много времени, когда ко мне кто-то подошел. Я смотрела в землю, поэтому первым, что увидела это дорогую и начищенную до блеска обувь. А когда подняла глаза, то увидела перед собой рассерженного Макса, скрестившего руки на груди.

Но я тут же опустила глаза обратно в землю. Пусть кричит, обзывается и угрожает, мне сейчас если честно, просто все равно. Но криков не было, парень просто сел рядом, закинув ногу на ногу.

— Мне понадобилось время, что бы тебя найти, а у меня его совсем нет сегодня. Ты заставила меня поволноваться.

— Поволноваться? — Я была удивлена. — С чего это вдруг? Испугался, что я побежала рассказывать кто ты на самом деле?

— Нет.

— Или что могу сделать что-то с собой, навредив тебе? Волнуешься только о себе, больше ни о ком. Хотя, нет. Ты хорошо позаботился о моей жизни, всем подчистил память обо мне. Ни лучшая подруга, ни знакомые никто не помнит меня. А я всего лишь хотела им сообщить, что со мной все хорошо и просто попрощаться. Но никто меня не помнит и каждый из них смотрит на меня как на идиотку. — С глаз опять покатились слезы, но я быстро смахнула их.

Прошло несколько минут молчания. Макс сидел, раздвинув перед собой газету, чтобы не привлекать к себе внимания, даже не заметив, что держал ее верх ногами.

— Так как ты стала одной из нас, подобные меры были обязательны. Люди начали бы задавать много вопросов из-за твоего исчезновения и тогда рано или поздно, но вышли бы на нас. — Начал спокойно объяснять парень, говоря тихо, но я его слышала.

— Вы не имели права заставлять их забыть меня.

— Если бы мы внушили, что ты куда-то ушла или уехала, рано или поздно ты попала бы им на глаза, и вопросов могло бы быть еще больше. Так что сейчас все нормально и не стоит переживать ни о чем.

— Все нормально? — Я выпрямилась и посмотрела на него так, что самой страшно стало. — Ты издеваешься? Все кого я знала, меня не помнят. Я была убита и вместо того, что бы просто умереть, в вампира превратилась. А для тебя все нормально? Сколько было таких как я до меня? — Я начала злиться и говорить все громче, не осознавая этого.

— Ты первая кто стала одной из нас…

— Я ошибка, я слышала, как ты это сказал. — Перебила его я.

— Ошибка или нет, но ты одна из нас, и хватит это уже обсуждать. — Макс сложил газету и посмотрел на меня. — И если честно, то у нас не так много времени, у меня его сейчас вообще нет. Что есть того уже не изменить, смирись с этим. Нам пора возвращаться, пошли. — Он встал и, взяв меня за руку, потащил за собой.

Когда мы оказались в отеле, я сидела у себя в спальне, на краю кровати и слепо смотрела в пустоту, обдумывая разные моменты своей жизни. Вроде и порадоваться нужно было бы, я жива, бессмертна, рядом с тем, кого так сильно люблю, но все равно все не так.

Собирать мне было нечего, лишь пара вещей, купленных мне здесь, в отеле, что бы я могла хоть что-то одеть. Одна пара обуви, сумочка и несколько комплектов нижнего белья. Все уместилось в маленький чемодан и стояло у двери. Временами мне хотелось умереть, хоть в сию же секунду, иногда бороться за свое существование, но я не знала, что меня ждет впереди. Если меня все равно убьют, то какой смысл к чему-то стремиться, чем-то заниматься и привыкать жить новой жизнью, если конец все равно близок. Или если я останусь жива, то может быть нашла бы для себя новую цель в жизни и точку опоры, что бы начать все с нуля. Меня никто не помнил и не знал, но я никуда не могла пойти без разрешения или надзора. Возможно, если бы я не остановилась в парке на мгновение, то смогла бы убежать настолько далеко, что связь между нами разорвалась сама. Внезапно меня охватила не понятная паника и злость, сама не пойму почему. Но лишь когда я услышала крики в гостиной, то стало понятно, что эти эмоции не мои, а Макса. Поэтому я приоткрыла дверь и выглянула наружу. Парень как молния носился по комнате в поисках чего-то. Он заглядывал под подушки дивана, под него самого и под кресла, на тумбочках, везде, в каждую щель. При этом матерясь, тихо себе под нос. Несколько минут я наблюдала за этим, потом посмотрела на тумбочку у своей двери, которая находилась у меня в комнате и увидела телефон. Походу именно его Макс и искал. Что же делать? Понаблюдать еще немного за его мучениями или вернуть телефон, который не пойми как попал ко мне в комнату. К тому же разве не было бы проще позвонить самому себе? Но я быстро сдалась и, положив его черный Samsyng на письменный столик, медленно пошагала к себе в комнату.