Фанатик - [5]

Он вынул чип из голопроектора и положил его в карман.

— Возможно, вы не обратили должного внимания на новую официальную должность Каша. Специальный Следователь Директора — не слишком частое дело для Государственной Безопасности. И, позвольте мне вам заметить, его внимание не может порадовать ни одного из офицеров ГБ. Эта запись, должно быть, была сделана прежде, чем в Новом Париже получили известие о смерти Джамки. Я не думаю, что Сен-Жюст был доволен Джамкой и таким способом дал ему знать, что его задница под угрозой.

— Наконец-то! — прорычал Огилви. — Я не очень возражаю против стоящего над душой Народного Комиссара — не прими на свой счёт, Юрий, — на мгновение он и Радамакэр обменялись усмешками, — но наличие рядом такой свиньи как Джамка — это нечто совсем другое.

Он с сочувствием посмотрел на адмирала Чин. Как старший офицер флота в секторе Ла Мартин, Женевьева была обременена Джамкой в качестве Народного Комиссара.

Чин пожала плечами.

— Честно говоря, я не так уж переживала насчёт него. Эту свинью больше интересовали его… кхм, увлечения, чем порученная ему работа. А поскольку лично ко мне он со своими мерзостями не лез, я без проблем могла его игнорировать и заниматься своим делом.

Она вновь принялась мрачно изучать голограмму, которая снова изображала гражданина капитана ГБ Каша.

— Этот же парень… — вздохнув, она обмякла в кресле. — Дайте мне ленивого, занятого своими делами, некомпетентного комиссара. Даже если при этом он будет маньяком-садистом.

Бросив извиняющийся взгляд на Радамакэра, она продолжила:

— Или такого как вы, с которым Флот может работать.

Взгляд её вновь вернулся к изображению Каша.

— Но я просто физически не могу себе представить ничего хуже молодого, компетентного, энергичного, ведомого долгом… э-э, как бы это сказать?

— Фанатика, — подсказал ей Радамакэр.

2

Два дня спустя Виктор Каша достиг Ла Мартина. Спустя восемь часов после его прибытия, Чин c Огилви и Радамакэром были проведены к нему. Специальный Следователь Директора устроил штаб-квартиру в одном из отсеков, обычно предназначенных для штабных офицеров супердредноута.

Часть сознания гражданина коммодора Жан-Пьера Огилви отметила аскетичность каюты. В наличии имелись штатная кровать, штатные стол и стул, и штатный солдатский сундучок. В остальном купе было пусто за исключением дивана и двух кресел, которые были утилитарны и, очевидно, были принесены из хранилища, куда их поместил предыдущий обитатель этой каюты, заменивший их на его или её собственную личную мебель. Официальное Оснащение Каюты Штабного Офицера, Сорт — Дешевый, Модель — Посредственная, Исполнение — Неудобное, Согласно Инструкциям.

На переборках остались слабые следы в местах, где предыдущий жилец, очевидно, вешал какие-то личные изображения. Они также были убраны и заменены ни чем иным, как нависающей над кроватью эмблемой Государственной Безопасности и двумя портретами, помещенными прямо позади стола. Один был голограммой Роба Пьера в черной драпировке и с бронзовой надписью внизу, гласящей «Не будет забыт». Другой был голограммой Сен-Жюста. Два строгих лица на картинах вырисовывались за плечами молодого офицера ГБ, расположившегося за столом — хотя он нисколько не нуждался в них, чтобы воплощать серьезный и благонамеренный образ.

Огилви, однако, не потратил много времени, рассматривая обстановку. Он также кинул не более одного взгляда на других обитателей переполненной теперь каюты, которые располагались на кушетке и креслах или стояли у дальней переборки. Все они были назначенными на супердредноуты ГБ и в большинстве едва знакомыми ему офицерами государственной безопасности. Людьми, которые — подобно прежнему боссу ГБ сектора Джамке, — предпочитали относительную роскошь и комфорт штабного положения на огромном СД более суровому образу жизни офицеров ГБ, назначенных на меньшие суда флотского оперативного соединения, размещенного в Ла Мартине.

Сидящий за столом молодой человек, был вполне способен поддерживать внимание сконцентрированным на себе, особенно после того, как он произнес свои первые слова.

Надо было отдать Каша должное — по крайней мере, он не тратил впустую общее время, играя в мелочные игры превосходства, притворяясь занятым другими делами. Когда они были препровождены в его каюту, перед ним не было никакого открытого досье. Фактически, нигде не было видно каких-либо старинных бумажных досье. Его стол был пуст, за исключением сдвинутого к углу компьютера, экран которого в настоящее время был пуст.

Как только Чин и Огилви c Радамакэром вышли вперед, взгляд специального следователя Каша обратился на Радамакэра.

— Вы — гражданин народный комиссар Юрий Радамакэр, приставленный к гражданину коммодору Огилви?

Голос был тверд и резок. В других обстоятельствах его можно было бы назвать приятным молодым тенором.

— Да, гражданин специальный следователь, — кивнул Юрий.

— Вы арестованы. Доложите одному из охранников Госбезопасности снаружи, и вы будете сопровождены в новую каюту на борту этого супердредноута. Я займусь вами позже.

Радамакэр напрягся. Адмирал Чин и Огилви сделали тоже.