Фамильяр - [17]

Я задумываюсь. Кто-то вторгается в мой разум и видит все, что я не хочу ему показывать. Как не допустить этого? Как сделать так, чтобы он не смог увидеть того, что я вообще никому не хочу показывать? Увидеть… Не дать ему увидеть… Чужая душа - потемки, я не хочу быть для кого-то открытой книгой. Потемки, говоришь? А если сделать так, чтобы он в прямом смысле не мог увидеть? Пусть будет темно, и никто ничего не увидит.

- Вы готовы, мистер Поттер? - осведомляется Снейп.

- Кажется да, профессор.

- Тогда поднимайтесь из-за стола, и выходите на центр комнаты. Если Вы помните, в прошлый раз в случае неудачи Вы падали. Подозреваю, что ситуация повториться.

Я выхожу в центр библиотеки и радуюсь, что пол устлан ковром.

- Раз, два… Legillimens! - произносит Снейп.

Я представляю, что внутри моей головы абсолютная темнота. Густая и непроглядная. Мне даже кажется вначале, что у меня получается, но потом из темноты в моей голове выплывает дементор. Я кричу, сознание отключается, и я, видимо, падаю.

Я прихожу в себя, сидя в кресле с которого встал, кажется, всего секунд десять назад.

- Неплохая попытка, мистер Поттер, вы просто забыли, что темнота - это не всегда помеха. При удачных обстоятельствах она даже предпочтительна. Так Ваш прокол позволил мне выудить из Вашего сознания Ваш главный страх.

Я сижу, пытаясь осознать то, что он сказал. Темнота - это не помеха. Плохо.

Я сижу в кресле, и в лицо сквозь оконное стекло падает солнечный луч. Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть в окно. Тучи уже не покрывают все небо непроглядным покрывалом, в облаках появились разрывы, а через них периодически проскальзывают яркие солнечные лучи.

«Темнота - это не всегда помеха», крутится у меня в голове, пока я смотрю в окно. И вдруг прямо мне в лицо ударяет солнечный луч, я вынужден зажмуриться и отвернуться. Темнота - не помеха. Я открываю глаза и несколько раз моргаю, чтобы вернуть зрение, в глазах пляшут зайчики и библиотека теряет очертания. Я еще раз зажмуриваюсь.

А потом меня как будто что-то ударяет, и я подпрыгиваю на месте с ощущением, что понял, как мне нужно действовать.

- Сэр, я готов попробовать еще раз, - произношу я.

Снейп смотрит на меня с недоверием.

- Вы уверены, мистер Поттер, что достаточно продумали Вашу стратегию защиты?

- Конечно, нет, сэр, но, мне кажется, что я знаю, что буду сейчас делать.

- Что ж, давайте рискнем. Раз…, - начинает он свой отсчет, - два… Legillimens!

Я представляю, что в моей голове взорвалась сверхновая. Ее света хватит на десяток солнц, он ярок и смотреть на него невозможно, потому что у потенциального наблюдателя сгорит сетчатка. Этот свет внутри меня не причиняет вреда мне самому, но увидеть что-либо, если тебе в лицо светят хотя бы обычным фонариком, невозможно, а уж если свет - это все, что есть в моей голове, то смотри, легиллиментор, мне нечего скрывать. Ты сможешь увидеть этот свет. Свет, но больше ничего. Вдруг мое зрение проясняется, я понимаю, что стою напротив Снейпа. Я не упал, я предельно спокоен, а Снейп опускает палочку и смотрит на меня подозрительно.

- Поттер, признайтесь честно, Вы специально изображаете в школе клинического идиота, чтобы преподаватели не требовали от Вас больше, чем Вам хотелось бы делать? - с тем же недоверием произносит он.

Я удивлен.

- Нет, профессор.

- Вы справились, Поттер, - констатирует он, все так же изучая меня взглядом. - Как бы поразительно это ни звучало, но Вам удалось не пропустить меня к себе в сознание. Думаю, что на сегодня занятий достаточно.

Я достаю из кармана свои часы и смотрю на время. Половина третьего. А я и не заметил. Вновь обратив внимание на надпись, вдруг спрашиваю:

- Профессор, а в библиотеке есть словарь латыни?

- Зачем Вам, Поттер, словарь? - удивленно вскидывает брови Снейп.

- Мне подарили часы вчера, а тут есть гравировка. Какая-то фраза на латыни, я бы хотел выяснить, что она значит.

- Дайте посмотреть, мистер Поттер, - произносит Снейп, подходя ближе ко мне, и от этого мое дыхание сбивается, а воспоминания сегодняшней ночи слишком ярко всплывают в сознании.

Снейп берет из моих рук часы, и мы вдвоем смотрим, на надпись: Nitinur in vetitum semper, cupimusque negata.

Снейп немного бледнеет, и сглатывает.

- Вам не нужен словарь, мистер Поттер, - внезапно охрипшим голосом произносит Снейп. - Здесь написано «Мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенного».

Он замолкает и резко сорвавшись с места идет к выходу из библиотеки.

- Обед будет через полчаса, не опаздывайте.

А я стою и пытаюсь сложить в голове головоломку из целых двух кусочков: из его реакции на перевод гравировки и поспешного ухода.

Мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенно. Эта надпись слишком правдива, чтобы быть случайной, думаю я. Она двусмысленна настолько, насколько это вообще возможно сейчас.

Стремлюсь ли я к запретному? Еще бы! Желаю ли я недозволенного? Я ухмыляюсь, вспоминая вчерашний день на морском побережье и сегодняшнюю ночь. «Определенно», - хочется ответить мне.

Я стремлюсь к запретному и желаю недозволенного. И что-то мне подсказывает, что в этом доме я не одинок в своих желаниях.