Фамильные ценности. Книга обретенных мемуаров - [4]
Горького любили в Самаре, считали “своим”. Кстати, “Песню о Соколе” он написал здесь, в Самаре. Мама читала А. Майкова, И. Никитина, Н. Некрасова и современников – Д. Мережковского, К. Бальмонта и А. Блока, – наверное, читала, потому что научила меня стихам “Мальчики да девочки свечечки да вербочки…”. “Живое слово” – не модное увлечение, а потребность всей жизни мамы. С юношеским интересом ходила она в 1920-х годах в Москве на спектакли Театра чтеца под руководством В. Серёжникова и в Политехнический – слушать В. Маяковского. Когда я, бывало, репетировал концерты в Колонном зале (в 1960–1970-х годах), то присаживался на боковые места партера под правой ложей, где мы с мамой сидели когда-то на поэтическом вечере, проходившем под председательством Д. Бедного, и слышали его крылатую фразу о пролетарских поэтах: “Хоть три сопливеньких, да своих!”
И еще – театр!
Устойчивая привязанность мамы, захватившая и нас, детей.
Нарядных, встревоженных, нас рано начали вывозить в ложу городского театра, где через много лет будет с успехом работать Шура, а затем и я.
Смотрели “Дети капитана Гранта”, “Недоросль”, детские концерты, ходили в цирк…
Думаю, что у мамы были знакомцы в труппе театра, и нас водили за кулисы, потому что когда я приехал служить уже в Куйбышевский театр и впервые прошел из зрительской части через маленькую дверь в толще портальной стены на сцену, то обомлел, узнав место, где я когда-то бывал с мамой…
Иногда чтение ее превращалось в маленький спектакль – например, “Тарантелла” А. Майкова или “Ссора” И. Никитина. Впечатляли темпераментный драматизм и озорной юмор, внутреннее движение, постижение характеров, музыкальность. Наверное, кто-то из театра помогал ей работать над стихами. Может быть, З. Славянова, тогдашний антрепренер театра?
Как-то дома мы поставили спектакль. В детской из кроватей устроили сцену. За дверью в спальню родителей поставили кресла для зрителей, а дверь служила занавесом. Завесили окна, из настольной лампы, обложенной дровами и прикрытой красной бумагой, устроили “костер в ночном”, потому что играли пьесу, сочиненную мамой, как бы сейчас сказали, “по мотивам” рассказа И. Тургенева “Бежин луг”.
Играли не только в театр. Сочиняли живые картины, шарады, концерты, маскарады… Мы любили играть! Мама мастерски устраивала праздники семейные, календарные, церковные… Рождество и Крещение, Масленица и Пасха, Троица, Иван Купала, Петр и Павел… Обряд – та же игра! Карнавал! У каждого праздника свой сценарий, образ, костюм, планировка, персонажи, кухня…
Рождество… В гостиной огромная, под потолок елка. Двери закрыты… Тайна! Взрослые украшают ее. Мы на животах, в щель под дверью пытаемся рассмотреть подарки под елкой, уложенные на вате, обсыпанной блестками. “И в час назначенный…” для нас и гостей открывали большую дверь из прихожей в гостиную, и под звуки пианино в притемненной комнате возникала блестящая огнями и украшениями елка… Хороводы, концерт, танцы, игры, маскарад, подарки… Запах смолы, горящих свечей, запаленной хвои!
По украинскому обычаю готовили кутью, варили борщ с грибами и ушками, узвар из сухих груш. Бабушка клала под скатерть на праздничном столе сено – младенец Христос лежал в яслях с сеном.
На Крещение – ряженые, гаданье, катанье на санях с высокой точки Монастырского спуска до середины Волги. Днем и вечером, при уличных фонарях. Да я ли то мчался, крича от страха и восторга и прижимаясь к другим орущим ребятам?! “О, счастливая пора детство…” Еще яростней катались на Масленицу. Тогда выходили и взрослые, нам и пробиться было трудно. Масленица – обжорка, пьянь, разгул. Блины. Особенно бабушке доставалось: ставить тесто, печь блины…
Пасха… Трудный праздник… Шесть недель Великого поста, Страстная неделя, заутреня и наконец Пасха. Особенно трудна Страстная неделя: есть дают мало, рано будят идти в церковь, а там долго стоять и, главное, нужно напряженно слушать, чтобы понять хотя бы такую запомнившуюся фразу: “Распятого же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна”. Мама и бабушка растолковывали смысл поступка Христа, погибшего за нас, учили состраданию, воспитывали человечность – “эту дивную способность человека волноваться чужими несчастьями, радоваться радостями другого” (К. Чуковский).
Заутреня, светлая… Вечерня – плач, а заутреня – ликование… В раннем детстве родители, возвратясь из церкви от заутрени, вытаскивали нас из кроваток и, обдавая запахами весны, холодом, целуя и радостно восклицая: “Христос воскрес!”, тащили в одеяльцах к столу. Лет в пять – шесть нас брали в церковь, и мы с зажженными свечками отстаивали службу и вместе со всеми переживали взрыв радости, пели, а потом, как у Блока:
В гостиной столовый стол, раздвинутый до предела, покрыт белой крахмальной скатертью. На нем куличи с головами, украшенными сахарной поливой и цветным, как бисер, просом, и сырная пасха. В глубоких блюдах на черной-черной земле выращен изумрудный овес, а из него выглядывают крашеные яйца и писанки. Ножки запеченного окорока, жареных гусей, индеек, кур, обвязанных гофрированной белой бумагой. Пахнет вербой и гиацинтами. Гиацинты (любимые цветы мамы) – белые, сиреневые, лиловые, розовые – в глиняных горшочках на столе и подоконниках. Первой, рано утром, приходит поздравлять с праздником команда “Александра”. Вся семья выходит встречать ее. Три раза поют “Христос воскресе из мертвых” и т. д. Потом христосование всех с каждым. Бой и обмен крашеными яйцами. Чарка. Первое опробование кулича и сырной пасхи. Похвалы бабушке. Байки, хохот, песни… Запевает отец… Земля у южных стен и заборов подсохла, и можно играть в ко́зны… катать яйца…
Предлагаемая читателю книга посвящена одному из сложнейших вопросов становления Киевской Руси – вопросу о призвании варягов и их этническом происхождении. Автор анализирует первоисточники и комментирует труды своих предшественников, в частности H. М. Карамзина, а также представляет результаты собственных исследований по данной теме. Он приводит доказательства того, что варяги были славянами и пришли из-за озера Ильмень, куда переселились с Южной Прибалтики задолго до этого. В качестве приложений в книгу включены статьи, в которых автор разбирает историю северных славян до времен Рюрика, обращаясь к «Повести временных лет» Нестора, исландским сагам и другим источникам, затрагивает проблему «славянства» гуннов, а также рассматривает некоторые другие частные вопросы.Книга рекомендуется как специалистам-историкам, в особенности славистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнерусской историей.
«История Византийской империи» А. А. Васильева относится к числу уникальных явлений в истории исторической мысли. Общих историй Византии, написанных одним исследователем, крайне мало. «История Византийской империи» А. А. Васильева – это прекрасный образец работы общего плана, где кратко, ясно, с большим количеством ссылок на основные источники и исследования дана характеристика всех периодов истории Византии. Внешнеполитическая история изложена А. А. Васильевым полностью. Проблемы внутренней истории рассмотрены неравномерно, хотя основные проблемы внутренней жизни каждого периода затронуты или упомянуты.Во втором томе рассмотренна история Византийской империи от начала крестовых походов, до падения Константинополя.
В книгу вошли две работы выдающегося русского и впоследствии американского византиниста академика Александра Васильева – «Византия и крестоносцы» (1923) и «Падение Византии» (1925). Острый и непредвзятый взгляд, четкий анализ причин развернувшихся событий, обширное привлечение источников – вот отличительные черты его книг. Мы видим, как Византийскую империю постепенно разъедают внутренние противоречия, как ее теснят с запада латиняне во главе с Венецией и с востока – турки, как, наконец, крестоносцы, забыв об Гробе Господнем, поворачивают Четвертый крестовый поход на Константинополь – блестящий город, не знавший себе равных в Европе, овладевают им и на разграбленном пепелище утверждают свое государство.
Новая книга известного историка моды посвящена Людмиле Лопато, которую в 40-е годы прошлого века называли царицей парижских кабаре – самой русской из парижанок и самой очаровательной парижанкой из русских. Она была знакома с Кшесинской, князем Юсуповым, Анной Павловой, Шаляпиным, Вертинским, Галичем, Нуриевым… Открыла в Париже ресторан «Русский павильон» у Елисейских полей, любимый и бомондом, и богемой. Ее живой рассказ с комментариями Александра Васильева воссоздает атмосферу, в которой жили и творили люди, вынужденные после революции покинуть Россию, но сохранившие ее театральные, музыкальные и даже гастрономические традиции.
В книгу вошли статьи и эссе знаменитого историка моды, искусствоведа и театрального художника Александра Васильева. В 1980-х годах он эмигрировал во Францию, где собрал уникальную коллекцию костюма и аксессуаров XIX–XX веков. Автор рассказывает в книге об истории своей коллекции, вспоминает о родителях, делится размышлениями об истории и эволюции одежды. В новой книге Александр Васильев выступает и как летописец русской эмиграции, рассказывая о знаменитых русских балеринах и актрисах, со многими из которых его связывали дружеские отношения.
Знаменитый историк моды раскрывает перед читателем яркую картину мира в переплетении судеб людей и вещей. Это захватывающие статьи по истории моды во всей ее предметной полноте — от Древнего Египта до современной России. Это волнующие судьбы легендарных модельеров, художников и артистов, выдающихся людей, сопричастных миру моды, ее творцов в широком смысле слова — от Коко Шанель и Эльзы Скиапарелли до звезд немого кино и балета и до богемы наших дней.
В книге рассказывается о жизни и деятельности великого чешского писателя-интернационалиста Ярослава Гашека, автора знаменитого романа «Похождения бравого солдата Швейка», в период пребывания его в России (1915–1920 гг.). Военнопленный, легионер, политработник Красной Армии, публицист советской печати — таковы основные вехи его пятилетнего пребывания в нашей стране. Книга, основанная на воспоминаниях друзей, родственников писателя, документах, обнаруженных автором в архивах, рассчитана на широкие круги читателей.
Книга представляет собой мемуарный блог о событиях в Советском Союзе 50-х — 60-х годов прошлого века. Заметки из жизни автора проходят на фоне крупных исторических событий тех лет, и, помимо воспоминаний, включают в себя эссе о политике, искусстве, литературе и религии. Читатель встретит здесь также нестандартные размышления и свидетельства очевидцев о Хрущеве, Ленине, Мао Цзедуне, Арсении Тарковском, журналисте Сергее Борзенко и других исторических личностях.
Книга представляет собой воспоминания, написанные выдающимся гитаристом современности. Читатель узнает много интересного о жизни Петра Полухина в Советском Союзе и за рубежом.
В книгу Е. В. Юнгер, известной театральной актрисы, вошли рассказы, повествующие об интереснейших и значительных людях принадлежащих искусству, — А. Блоке, Е. Шварце, Н. Акимове, Л. Колесове и других.
Я не хочу, чтобы моя личность обрастала мифами и домыслами. Поэтому на этой страничке вы можете узнать подробно о том, кто я, где родилась, как выучила английский язык, зачем ездила в Америку, как стала заниматься программированием и наукой и создала Sci-Hub. Эта биография до 2015 года. С тех пор принципиально ничего не изменилось, но я устала печатать. Поэтому биографию после 2015 я добавлю позже.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Виталий Вольф (р. 1933) – живописец, график, плакатист, книжный дизайнер. Автор серии плакатов Марселя Марсо, театра Жана-Луи Барро, к фильмам “Интервенция” и “Возвращение броненосца” Геннадия Полоки, “Скверный анекдот” и многих других. В этой книге – история московского мальчика, сына врагов народа, ставшего известным художником; семья, ушедшая в революцию – и сгинувшая в ней; случайные встречи (юный художник Коля Дмитриев, Лев Кассиль, Юрий Либединский, Наталия Сац, Валентин Катаев, Илья Кабаков, Владимир Высоцкий, Николай Чиндяйкин, Слава Зайцев) и незабываемые разговоры.