Фальшивый грош - [3]

«Моей жене». Значит, это — Шредер. Надо надеяться, домой ему не к спеху, подождет до рассвета. Лично я не отправилась бы в лодке в такой разлив, в темноте.

Шредер взглянул на Тома.

— Можно от тебя позвонить жене? Объяснить, где я, и что не смогу попасть домой до утра? Завтра одолжу лодку, но сегодня придется остаться тут — если, конечно, у тебя найдется комната.

— Конечно! — жизнерадостно откликнулся Барнард. — Доктор Фримен пока что наша единственная гостья. И разумеется, звони на здоровье. Телефон вон там, в гостиной.

Шредер направился было к телефону, но, увидев меня, остановился.

— Извините, — отступил он.

— Пожалуйста, звоните, — улыбнулась я. — Мне не срочно.

— Благодарю, — я услышала, как он стучит по рычагу, вызывая дежурную, называет номер. Я вышла на веранду через открытую стеклянную дверь. Несмотря на дождь, по-прежнему было тепло, душно; я услышала, как Шредер сказал:

— Пожалуйста, попробуйте еще. — И тут же: — Понятно, спасибо.

Обернувшись, я увидела, как он медленно вешает трубку. Он постоял минутку, глядя на телефон, с напряженным лицом. Потом вернулся в бар, и когда я пошла к телефону, то услышала, как Том поинтересовался: «Ну как? Порядок?»

— Нет, — ответил блондин, — не дозвонился. Никто не берет трубку. — В голосе у него была та же встревоженность, что и на лице.

— Может, телефон испортился, — предположил Барнард. — Не удивительно, в такую-то сырость.

— Да. Попробую еще, минут через десять.

Сняв трубку, я назвала отозвавшемуся человеку — Эдди Страффорду, надо полагать, — номер доктора Пимброка.

— Отправляться в такую позднь? — фыркнул дядя Артур, когда я спросила его, может, мне сразу и выехать. — С чего вдруг? Ты, что, банк ограбила?

— Да ведь такой разлив. Даже мост снесло!

— Какой мост?

— Через реку, — терпеливо объяснила я.

— Мост к Шредерам? Господи, помилуй!

Было немножко приятно слышать изумление в его голосе: он так резко осмеял мою идею поездки.

— Мост, конечно, старый, — продолжил он через минуту, — но я думал, еще вполне крепкий. Вот оно, значит, как. И не знаешь, что стрясется. Но вот что я тебе скажу, девочка моя! Из-за того, что мост рухнул, не надо воображать, будто ты заперта бушующим наводнением в Виллоубанке. Вы, городские неженки, все на один лад: чуть покапает дождик — готово, вам уже мерещится наводнение! В верховьях, как передавали, дождь уже перестал. Значит, к утру вода начнет спадать. Отправишься в темноте да под дождем, так того гляди, сверзишься в канаву. Лучше посмотри старый фильм по телевизору, если у них есть в пабе. Или приезжай к нам, в шахматы тебя обставлю.

— Ты — что? — презрительно протянула я.

Он хихикнул.

— Увидимся через двадцать минут, — заключил он, не потрудившись поинтересоваться, принимаю ли я его приглашение. Он слишком хорошо меня знал: с тех пор как мне исполнилось пятнадцать, мы сражались с ним за шахматной доской каждый раз, как встречались, а миссис Пимброк вязала рядом, изредка весело укоряя — совершенно безрезультатно: «Не будь так жесток к девочке, Артур!»

Улыбнувшись про себя, я повесила трубку и только тут увидела в дверях дожидавшегося Шредера.

— Ой, извините! Нечаянно заставила вас ждать!

— Несущественно, — отозвался тот, но к телефону подошел быстро.

Я отчего-то замешкалась в гостиной, рассеянно листая журнал, пока он снова просил свой номер.

Пауза, потом он сказал:

— Попробуйте, пожалуйста, еще.

После новой долгой паузы спросил:

— А вы уверены — телефон исправен? — И наконец повесил трубку.

Подошел заинтересованный Барнард.

— Так и не отвечает?

Шредер покачал головой.

— Спросил, может, телефон не в порядке, но дежурный говорит — нет, в порядке.

— Ну, может, к Уиллисам выбежала зачем…

— В такой дождь? — с сомнением заметил Шредер. — Вряд ли. Но, в общем, можно позвонить и им.

Он назвал другой номер и через минуту сказал:

— Тед, это Карл. Нет, меня застигло на другом берегу. Пытаюсь дозвониться жене, но она не снимает трубку. Не видел ее? Да, говорят, начальник почты сообщил ей про мост, но — извини, что беспокою тебя — не мог бы ты заскочить к нам взглянуть — с ней все нормально? Глупо, конечно, но не могу понять, почему она не отвечает на звонки. Спасибо. Да, прекрасно.

И, повесив трубку, он повернулся к маленькой группке, набившейся из бара и без стеснения слушавшей разговор.

— Тед ее не видел, — сказал он Барнарду. — Сейчас зайдет к нам и перезвонит сюда.

— Ну вот! — весело воскликнул Барнард. — Элинор, наверняка, телевизором увлеклась или еще что, и просто-напросто не слышит звонков. Конечно, с ней все в порядке. Она же снимала трубку, когда Эдди насчет моста звонил — всего какой-то час назад. А может, любопытство одолело и побежала взглянуть на крушение. Пойдем, выпьем пивка пока что.

Я осталась сидеть в кресле с журналом на коленях. Мне стало не по себе от жизнерадостного замечания Барнарда, будто миссис Шредер побежала взглянуть на мост: мне вспомнились грязные свинцовые волны реки. Один неверный шаг в потемках на мокром речном берегу — и дело может кончиться плохо. Похоже, Карл Шредер боялся того же, его явно тревожило молчание жены.

Как странно, раздумывала я: к нему Том Барнард обращается «мистер Шредер», а миссис Шредер называет Элинор, словно знает ее гораздо лучше, чем высокого блондина.