Фальшивые червонцы - [87]

Много любопытнейших сведений накопилось за десятилетие о генерале Глазенапе и его похождениях. Не хватало только достоверных фактов, свидетельствующих о причастности Петра Владимировича к распространению фальшивых червонцев.

ГПУ было осведомлено, что поддельные банковские билеты изготовляются за границей, что впутались в эту грязную аферу некоторые господа из ближайшего окружения Кирилла Владимировича. Невольно напрашивался вывод, что и генерал Глазенап, будучи авантюристом до мозга костей, не должен оставаться в стороне. Но это пока было лишь предположение, не больше.

5

После денежной реформы 1922-1924 годов на смену обесцененным «совзнакам» с их астрономическим эквивалентом пришла наконец твердая и устойчивая советская валюта.

Золотое содержание рубля было приравнено к дореволюционному и выражалось в 0,774234 грамма чистого золота.

«Что действительно важно — это вопрос о стабилизации рубля», — говорил Владимир Ильич Ленин. Молодому Советскому государству удалось одолеть эту исполински трудную проблему без чьей-либо помощи, в условиях жестокой финансовой блокады со стороны капиталистического окружения.

Диверсия белогвардейцев с фальшивыми червонцами была, естественно, опасной и встревожила органы государственной безопасности. Коллективными усилиями была проделана огромная работа по обнаружению преступников и их укрывателей. Десятки опытнейших бойцов незримого фронта приняли в ней участие, вложив в порученное дело всю силу своего интеллекта, остро отточенной наблюдательности и безошибочно действующей следственной интуиции.

Случилось так, что наиболее ощутимый вклад в решение общей задачи внес молодой сотрудник контрразведки Сергей Павлович Цаплин, всего лишь второй год служивший на Гороховой в скромной должности практиканта.

К концу двадцатых годов заметно поредела и поубавилась железная когорта ветеранов Чрезвычайной Комиссии, начинавших чекистскую вахту вместе с Феликсом Эдмундовичем Дзержинским.

Давали себя знать колоссальное напряжение нервов, бессонные ночи, раньше срока нажитые болезни. Взамен выбывающих из строя чекистов старшего поколения на охрану завоеваний революции становилась молодежь.

Сергей Цаплин был из этой комсомольской поросли второй половины двадцатых годов.

За свои четверть века, как большинство его сверстников, успел он прожить жизнь нелегкую и уж, конечно, не праздную. Работал года полтора инструктором губкома комсомола, усердно грыз гранит науки, будучи рабфаковцем в университете, прошел суровую выучку военмора, отслужив положенный срок на линейном корабле «Марат».

Признаться, даже и в мыслях не держал он заделаться когда-нибудь сотрудником контрразведки. Мечта у него была совсем иной окраски — авиационная, воздухоплавательная. И вроде бы подворачивался подходящий случай стать курсантом военно-теоретической школы ВВС. Оставалось лишь подать заявление с необходимыми документами и не растеряться перед лицом грозной медкомиссии, которая, по слухам, браковала нещадно.

Судьба, однако, рассудила по-другому. Точнее выражаясь, не судьба, а члены бюро губкома, вручившие Сергею Цаплину путевку на Гороховую, 2, в распоряжение товарища Мессинга.

Знакомство и первый коротенький разговор с Станиславом Адамовичем Мессингом запомнились надолго.

— Прибыл к вам с комсомольской путевкой, — отрекомендовался он для начала. — Не знаю, смогу ли быть полезным...

— Сможешь, друг ситный, — усмехнулся Станислав Адамович, как бы читая его мысли вслух. — Если, конечно, дурака не будешь валять, а возьмешься с огоньком, по-комсомольски...

— Я, товарищ Мессинг, о другом мечтал...

— Знаю, в авиаторы собирался. Но учти, там молодые хлопцы в цене, с запасом прочности, а ты у них пойдешь за переростка. В общем, советую выбросить из головы авиационные мыслишки. Осваивай чекистскую нашу специфику, присматривайся, учись. Что непонятно — обязательно спрашивай, не стесняйся. Работа у нас, сам скоро увидишь, нисколько не легче авиаторской...

Поколение, к которому принадлежал Сергей Цаплин, победу Октября встретило в мальчишеском возрасте. Штурмовать Зимний дворец ему не пришлось, да и в сражениях гражданской войны успели принять участие лишь отдельные счастливчики. С завистью взирало это поколение на подвиги своих отцов и старших братьев, с неутоленной жаждой действия, способного хоть в какой-то степени компенсировать вопиющее упущение природы.

Не в правилах молодых людей двадцатых годов было отказываться от заданий комсомола, искать личную выгоду или ронять свое революционное достоинство недобросовестным отношением к порученной работе. Ежели говорят тебе надо — стало быть, действительно надо. В лепешку разбейся, а задание выполни.

К новым своим обязанностям Сергей Цаплин привыкал со скрипом, каждый день подстегивая себя напоминанием о дисциплине и комсомольском долге.

Больно уж все было непохоже здесь на пройденные им житейские университеты: ни веселого многоголосья комсомольских будней в губкоме, где сколько голов, столько и мнений, ни суровой собранности военморского бытия на борту линейного корабля, когда приказ командира — железный закон, а твое дело выполнять команду.