Fallout - Истории Севера (Земля Свободы) - [26]

— Генрих напомни всем! Неудача недопустима! Вы НЕ можете вернуться с неудачей, ты слышишь меня?…

Но Генрих оборвал связь, он не хотел слушать её «маразматические речи». Уинслет всё это время внимательно слушал, и ему по-видимому не понравилась инициативность Генриха. Когда он положил трубку, Уинслет сказал, обращаясь ко всем:

— Нам пора, хватит глазеть! У нас есть миссия! Надеюсь, вы понимаете, что не закончив дела, мы не вернёмся. Нам попросту не откроют дверь. Мы либо вернёмся с победой, либо погибнем героями. Мы не имеем права подорвать дух всего Убежища!

* * *

Обречённые неизбежностью, идущие путями неизвестности — подобные поэтичные слова возникали в голове Генриха, когда они двигались вперёд. И хотя всё вокруг было неизведанным и интересным, усталость, которая возникла намного быстрее, чем они ожидали, подрывала их боевой дух на корню. Самым невыносимым была жара, совершенно несовместимая с их привычной средой обитания, и их обмундированием. Уинслету пришлось грубыми словами просить остальных расходовать воду очень сдержано, иначе она могла бы закончиться слишком рано. Пришлось одеть респираторы, так как воздухом было слишком тяжело дышать, и приступы кашля терзали лёгкие выходцев.

За первые пол часа пути они не нашли ничего интересного, кроме одного человеческого скелета, в остатках одежды, и засыпанную пылью лопату рядом с ним. Судя по всему, он погиб ещё во время бомбардировки. Каждый из выходцев подошёл, чтобы посмотреть на него. При этом у них возникало очень странное чувство, словно они прикасались к прошлому, позже они ощущали подобное каждый раз, когда находили нечто, что «пережило» бомбардировку. То, что раньше казалось таким обычным, для них было древними реликвиями, и порой они пытались утащить что-то маленькое с собой, даже не задумываясь, насколько эта вещь может быть радиоактивна. А ещё через час пути, они нашли остатки асфальтированной дороги, местами разрушенной или засыпанной. Вдоль дороги всё ещё стояли деревянные столбы с оборванными проводами. Недалеко от них, на самой дороге, стоял старый автомобиль, непоправимо повреждённый не только бомбами, но и временем. Хотя внутри ничего не было, он вызвал большой интерес среди выходцев, каждый пытался потрогать этот настоящий артефакт. «Крайслус! Это точно он!» — восторженно радовались разведчики, прикасаясь к изношенному корпусу. Он был таким реальным, и все истории о прошлом, что они слышали или читали, теперь уже не казались столь фантомными. Вначале у многих возникла идея пойти вдоль дороги и посмотреть, куда она приведёт, наверняка к чему-то интересному. Но Уинслет быстро напомнил остальным, куда именно им нужно идти.

Отряд отправился дальше на юго-восток, и когда большинство людей уже прошли, Генриху вдруг пришла в голову мысль проверить бардачок. Дверь заклинило намертво, поэтому ему пришлось чуть ли не до пояса влезть внутрь машины через окно. Пока Генрих капался в ней, Бен заметил, что его друг отстал, и вернулся обратно. Когда он подошёл к Генриху тот как раз вылез обратно, и держал в руке маленькую картонную коробочку, когда-то она была белая, но теперь очень пожелтела. Так же на ней был фиолетовый бантик, но его цвет теперь с трудом можно было узнать. Это был древний подарок, так и не нашедший своего получателя.

— Чего ты ждёшь? Открывай. — сказал Бен, как всегда улыбаясь скулами. — Подарок из прошлого выжившим потомкам!

Генрих ничего не сказал, но так посмотрел на Бена, словно говоря: «Ты прав». Он с лёгкостью разорвал древний картон, точнее тот практически развалился сам. Внутри оказался маленький сундучок, покрытый чёрным вельветом, он очень хорошо сохранился. Генрих с лёгкостью открыл сундучок, и в середине оказалось блестящее кольцо, по-видимому с бриллиантом.

— Это судьба Генрих! Честно говоря, я потрясён! — говорил Бен искренне смеясь.

Генрих был и сам потрясён, он смотрел то на кольцо, то на Бена.

— Я не очень то верю в судьбу.

— Теперь придется. Иначе я не знаю, как это объяснить. Это знак дружище. Но только проверь его на всякий случай на наличие радиации, если ты конечно не хочешь, чтобы Мередит светилась в темноте.

Генрих улыбнулся в ответ, и спрятал сундучок куда подальше, особенно подальше от Уинслета и его вездесущего помощника. Но Арчибальд медленно подлетел к нему и сказал своим машинным, но очень учтивым голосом:

— Позвольте мне напомнить вам сэр, что подбирать в радиоактивной пустыне подозрительные предметы слишком небезопасно как для вас, так и для окружающих вас.

— Жестянка, не влезай в чужие дела! — прикрикнул Генрих.

— Сэр, это для вашей же безопасности.

— Помалкивай! Я знаю, что делаю. И не вздумай кому-то доложить.

— Но сэр…

— Это приказ, жестянка. Не спорь с приказом.

По-видимому, у робота произошёл внутренний сбой в инструкциях, он молча постоял секунд десять, и потом медленно полетел дальше. Теперь у Генриха была обильная пища для размышлений, она подпитывала его, придавала ему сил, воодушевляла его. Уже давно было пора сделать привал и подкрепиться ещё и физической пищей, но Уинслет хотел найти подходящее место, скрытое по возможности в тени. Генрих разделял его мнение в этом вопросе, но в этих выжженных пламенем и радиацией землях, тень была более чем редкостью. Пришлось двигаться далее ещё на протяжении получаса, пока им не встретилась подходящая возможность. Это были руины двухэтажного дома, раньше тут была ферма. От здания остались только осколки трёх стен и груда мусора в середине, но они были довольно неплохим укрытием от солнца. Да и вокруг было много интересных вещей для исследования.