Fallout: Equestria - [21]

— Довольно тяжело завести друзей там, где вообще никого нет!

Мой возмущенный восклик эхом отразился от потрескавшихся стен развалин. Если это и было заданием, то уж точно бестолковым. Мне нужно было срочно найти себе занятие. И, предпочтительно, отличное от “увернуться” и “прижаться к земле”. В Стойле Два я мечтала стать особенной; теперь же мне хотелось стать вообще хоть кем-то.

Опустив глаза, я зацепилась взглядом за самокат «Алый Скакун», лежащий посреди руин. Протянув копыто, я поставила его на колёса и несколько раз прокатила вперёд-назад. Три колёсика из четырёх приржавели намертво, но одно, к моему удивлению, всё ещё крутилось.

Оглядевшись, я поняла, что оказалась на краю детской площадки. Качели и горки, почерневшие от пламени древнего мегазаклинания, торчали под странно окрашенным небом, подобно костям огромной мёртвой твари. На краю покосившейся и искорёженной карусели до сих пор лежал скелет жеребёнка.

Волна грусти и жгучего стыда захлестнула меня. И посреди этой разрухи я ещё жалела себя?! Другой крошечный скелетик лежал у обгоревшего пня, у его копыт в грязи валялись три ролика. А четвёртый? Я сомневалась, что кто-либо когда-нибудь узнает, куда он делся.

Я побрела прочь через это тихое импровизированное кладбище.

В дальнем его конце, укрытый до сих пор сохранившимися стенами, стоял старый торговый автомат. Сквозь многолетний слой сажи проглядывала реклама «Спаркл-Колы» — подсвеченное изображение стилизованных морковок. К моему удивлению, автомат, казалось, до сих пор работал. Достав несколько довоенных монет, я скормила их аппарату. Я, по большому счёту, не рассчитывала, что в нём после стольких лет ещё осталась газировка. Но, к моему потрясению, из автомата исправно выкатилась бутылка колы. Внезапно я поняла, что мне жутко хочется пить.

Спаркл-Кола была чуть тёплой, но, тем не менее, довольно вкусной, с приятным морковным послевкусием. Щёлканье моего ПипБака указывало на то, что с каждым глотком я получала дозу радиации, но слишком незначительную, чтобы навредить мне. Пока я топталась на месте в «Сладком Яблоке», меня и то облучило больше. Тем более, на случай, если облучение достигнет того предела, когда мне станет плохо, у меня были припасены несколько зелий Антирадина — единственные припасы из аптечки с завода, которыми мне так и не пришлось воспользоваться, чтобы выбраться из здания.

Я заметила скамейку у стены здания неподалёку и решила дать отдых ногам, а заодно, по возможности, почитать номер «Армии Эквестрии сегодня», подобранный накануне. Повернув за угол, я зацепилась взглядом за старый рваный плакат, прикреплённый к стене. На нём было изображено лицо пожилой пони кричащей розовой расцветки. Через её гриву проглядывала седина (некоторых пони седина делает солиднее, большинство — просто старит. Её же она делала похожей на леденец). У неё были огромные, широко раскрытые глаза. Я готова была поклясться, что, несмотря на то что это был лишь плакат, она смотрела мне прямо в душу. Кто-то порвал плакат ровно посередине, поэтому я не могла с точностью сказать, каково было выражение её лица, но меня не покидало ощущение, что тут что-то не так. Сильно потускневшая, напечатанная крупным шрифтом надпись внизу гласила: “ПИНКИ ПАЙ СЛЕДИТ ЗА ТОБОЙ ВСЕГДА!” Ниже была ещё одна надпись, но настолько потускневшая и напечатанная таким мелким шрифтом, что мне пришлось рассматривать её в упор.

“…весёлая памятка от Министерства Морали.” Покачав головой и взглянув на плакат ещё раз, я отступила назад.

 — Что это за Министерство Морали?

Голос Наблюдателя, раздавшийся у меня за плечом, заставил меня подпрыгнуть так, что, будь я в здании, я бы рогом вонзилась в потолок:

— Ещё одна задумка с благими намерениями, которой лучше было остаться на бумаге.

Я хватала ртом воздух, пытаясь вернуть сердцу нормальный ритм и испытывая мимолётную солидарность с Обрезом. Спрайт-бот парил рядом со мной. Селестия правая, когда эти устройства не проигрывали музыку, они были абсолютно бесшумны!

— Ты меня до кондрашки довести пытаешься?!

— Ох, извини.

Я одарила летающую сферу свирепым взглядом.

Я оставила мысль о скамейке и пошла, пытаясь получить хоть какое-то удовольствие от остатков моей Спаркл-Колы. Спрайт-бот летел следом.

— Вижу, ты разжилась бронёй… — нерешительно произнёс механический голос. Я не стала спрашивать, почему. То ли Наблюдатель изначально не собирался продолжать, то ли передумал на полуслове. Возможно, заметил, что я бродила по Пустоши Эквестрии в одежде, изнутри и снаружи покрытой запёкшейся кровью.

Я бы сейчас могла подойти к любой пони из Стойла Два и просто сказать “Я злая, ужасная пони из ночных кошмаров. АРРР!”, чтобы, несмотря на мой небольшой размер, она бросилась сломя голову наутёк.

Я допила колу, и мне жутко захотелось хорошенько помыться. Проблема была в том, что тратить таким образом достаточно чистую и не заражённую радиацией воду было непозволительно. Одна из моих фляг была пуста, а вторая подходила к концу.

— Возможно, причина того, что тебе так сложно найти себя в жизни, заключается в том, что ты ещё не нашла свою добродетель, — внезапно предположил Наблюдатель.