Факультет "Переполох" - [2]

Квартал для спокойной жизни семейных оборотней уверенного среднего класса. Оборотни хоть и жили кланами, но семейную жизнь старались не демонстрировать. Поэтому, высокие каменные заборы и густая листва садов вокруг домов никого не удивляли.

Дом был старым и добротным, сразу дающим понять, что эти стены готовы служить ещё не одному поколению своих хозяев. Да и соседи ничего плохого сказать не могли. Да и что сказать, если семья здесь жила солидная, владельцы одной из самых лучших мастерской во всем Лоусоне. Да и сами были отличными мастерами. Почти вся улица ходила со своими поломками именно к ним. Старших Уозерров уже не было, но дело уверено процветало в надёжных лапах единственного сына.

Если бы соседи могли сейчас заглянуть внутрь дома, то они очень сильно удивились бы. Мансарда дома, служившая хозяевам местом общесемейного отдыха, куда никто не смог бы заглянуть через окно, к примеру, изменилась до неузнаваемости. У стены стояла большая широкая кровать. Смотрелась она здесь явно не к месту. Рядом с ней стояла низкая тумбочка и большой стол, на котором был выставлен ассортимент небольшой аптеки.

В ногах кровати стоял крупный парень, скорее уже молодой мужчина, и, нахмурившись, рассматривал лежавшую на постели девушку, не реагировавшую ни на присутствие в комнате нескольких мужчин, ни на то, что один из них её осматривал. Кроме хмурого здоровяка в комнате находились ещё трое. Сильное внешнее сходство между этими тремя выдавало их близкое родство, а одинаково недовольные гримасы делали их ещё более похожими.

— Вот скажи мне, Лерк, ты вот вроде волк, так чего же ведёшь себя, как последний осёл? — Шипел один из них, занятый смешиванием чего-то в небольшой каменной ступке. — А заодно и нас на эту ослинную дорожку тянешь.

— Оли, ты опять начинаешь? — Тихо ответил здоровяк Лерк.

— А чего б ему и не начать, а? — Начал второй брат, расставляя на столе чашки с чаем и тарелку с бутербродами. — Вот уже неделю в твоём доме находится непонятная девушка в беспамятстве, с травмой головы и лишившаяся руки до локтя под завалами, в доме главы одного из кланов.

— Тори, это не самое интересное. — Отвлекся ненадолго от своей смеси Оли, — интересно, что наш друг делал в этом доме? И почему он решил подкинуть на место этой девушки труп другой, и каким образом я согласился ему помочь в этой, не побоюсь этого слова, афере?

— Я же уже объяснял, меня туда вызвали проверить отопительный котел, который начал подсвистывать при нагрузке. — Лерк устало потер глаза. — Сказали, что в доме никого не будет и чтобы проходил через подвал, через который поставляют продукты и увозят белье в прачечную. А там эта девчонка в клетушке заперта и плачет. А потом взрыв. Понял, что сам не откопаю, ну и к вам сразу. Куда ж мне ещё идти, кроме как к вам? Мы же с самого детства вместе.

Любой в этом квартале и в парочке соседних мог подтвердить, что где маячил Лерк Уозерр, там же обязательно можно было обнаружить и троицу Риглов. Оливер, Торин и Олдер, три сына уважаемой семьи фармацевтов, державшей несколько аптек в городе, характер имели вспыльчивый, и подраться любили, и хорошую драку очень уважали. Но ещё больше они уважали соперников, которые не бежали сразу после драки жаловаться всем родственникам, включая троюродный плетень семиюрному забору. А уж тех, кто понимал, что перед ним представители дружного клана крыс, но не расслаблялся из-за мелкого зверя, а воспринимал всерьёз, и вовсе берегли и защищали.

Именно с такого уважения и началась дружба тройняшек с волчонком. Ну и с кучи драк с чужаками, когда или крысята вставали рядом, или волчонок, молча, прикрывал спину братьям, а потом, также молча, выслушивали воспитательные поучения и от волков, и от четы крыс.

Оливер сейчас сменил отошедших от дел родителей, заведуя аптеками. Да и сам он любил составлять лекарства по уже зарекомендовавшим себя семейным рецептам, и по своим, лично им разработанным. Торин же нашёл свое призвание в делопроизводстве. "Семейный крючкотвор", как его любя называли дома, имел лицензию нотариуса и с упоением погружался в мир постановлений, указов, требований и договоров. Единственным, кто не имел никакого отношения к семейному делу, был Олдер, что хоть и получил качественное медицинское образование, работу имел специфическую, но от этого не менее им любимую.

Старший медикус столичной покойницкой. Нет, в случае нужды он мог даже прооперировать, но за то, чтобы труп попал именно к нему на осмотр, стражи готовы были даже приплатить. Потому что подпись Олдера Ригла на заключении гарантировала, что больше можно было бы узнать, только если сам покойник о себе расскажет. Но некроманты водились только в страшных сказках, и вызовом духов стражи не увлекались, предпочитая узнавать детали из куда более надёжного источника.

В данный момент Олдер заканчивал очередной осмотр пострадавшей девушки, в которую, по непонятным причинам, вцепился лучший друг. Трещины в рёбрах хорошо зарастали благодаря семейным мазям и тугому обёртыванию, полостных внутренних повреждений у девочки не было, а внешние синяки и ссадины быстро сходили благодаря тем же семейным средствам, неоднократно проверенных на самих себе, и тщательному уходу.