Фактор жизни - [15]
Но Том продолжал смотреть, как потоки кислоты снова вытолкнули тело на поверхность.
Сжатые руки, указательные пальцы, сложенные в застывшем благословении. Кости, добела отмытые кислотой…
Кончик пальца отломился и упал во вспенившуюся жидкость…
— Идем! — Тома дернули за плечо.
Тело медленно растворялось в пузырящейся кислоте…
«Отец!» — мысленно крикнул Том. Тело пропало.
Потом была панихида.
— Прими мои соболезнования. Пронзительный странный звук волынки…
— Спасибо, — вежливо поблагодарил Том, но сделал это автоматически.
Его сознание, казалось, освободилось от телесной оболочки, он словно находился в иной реальности. На похороны пришло около тридцати человек, теперь они заняли свои места за спиральным столом.
Слово взял здоровяк с квадратной челюстью и рыжими, как у матери Тома, волосами. Он носил все зеленое.
— Это — Дервлин, — объяснила Труда. — Мой старый друг.
Здоровяк заморгал. Он хотел пошутить, объявив, что не такой уж он и старый, но потом решил, что в присутствии Тома шутка неуместна. Мальчик оценил его тактичность.
— Приятно с вами познакомиться, сэр.
— Нет нужды звать меня сэром, парень, — здоровяк провел короткими пальцами по медным волосам.
«Мама», — вспомнил Том. И тут же отогнал все мысли о ней.
Дервлин повернулся. На его спине — у здоровяка были широкие плечи и узкая талия — наискось был прикреплен футляр с двумя тонкими черными барабанными палочками.
Оказывается, он музыкант.
Одна из женщин за столом, Хелека, носила на спине черную перевязь-колыбельку. Внутри спал крошечный краснолицый младенец. Его маленький кулачок был сжат, а большой палец засунут в рот.
«Неужели и отец когда-то был таким? И вся жизнь была у него впереди?»
В одном из углов Дервлин устанавливал парящие в воздухе литавры, а молодая женщина пела:
Пока исполнялась поминальная песня, Антистита стояла возле центра спирального стола, бормоча благословение на староэльдраическом языке.
— Бенех и благое нех репас…
— Замечательно поет, — пробормотал Том, обращаясь к Труде, и вновь принялся отвешивать гостям поклоны, отвечая на их благословения.
На столе стояли поминальные пироги и тарелки с ароматными шариками риса. Были и другие блюда, названия которых Том не знал. Все хлопоты по организации поминок взяла на себя Труда.
Дервлин вынул тонкие черные барабанные палочки и замер перед висящими в воздухе литаврами, ожидая своей очереди. Негромкий гул беседы, возникший сразу, как только люди приступили к еде, создавал звуковой фон песне.
Во время трапезы Том оставался спокойным: вежливый со всеми, кто желал ему добра, и обаятельный даже с теми немногими, у кого когда-то имелся зуб на отца. Однако все собравшиеся были искренне потрясены смертью Деврейга Коркоригана: она напомнила им о том, что и они вовсе не вечны.
Том еще раз поклонился им, абсолютно спокойный, как будто в мире ничего не произошло.
«Помни», — сказал он себе.
Дервлин играл, его барабанные палочки мелькали в воздухе. А женщина пела, и металлические искорки кружились, образуя вокруг нее сияющее облако.
«Помни, — сказал себе Том. — И не только смерть отца, но и то, что мать не пришла…»
— С тобой все хорошо, парень?
Музыка стихла, и Дервлин склонился над Томом. Невесомые барабанные палочки зажаты в сильных руках.
— Извините, э-э… Дервлин.
— Скорее это я должен извиниться. — Дервлин легонько прикоснулся палочкой к кончику носа Тома. — Мелодия была переделана сообразно моменту.
— Я понимаю, — Том отвел глаза. И подумал: «Он что-то не договаривает».
Дервлин отошел. А Том увидел, что Труда разговаривает со стройной женщиной спортивного вида, одетой в серую рубаху и красные клетчатые штаны. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы узнать ее: та самая женщина-офицер, только без формы. Как напарник называл ее? И вспомнил: Эльва.
Женщины явно говорили о нем, и по губам Эльвы он прочитал фразу: «…ему четырнадцать стандартных лет».
Слишком молод для того, чтобы получить разрешение на жилище.
— Пора забрать тебя, парень, — сказала она, приближаясь.
Гости расходились.
— Такова Судьба, — быстро пробормотал Дервлин. — Мне жаль, Том.
Теперь Тому стало негде жить.
— Не волнуйтесь, — спокойно проговорил Том. — Я ждал этого.
Пятнадцать или шестнадцать мужчин и женщин в потертых рубахах и платках образовали в коридоре небольшую очередь.
— …все, что вам должны, — говорила Труда сутулому человеку во главе очереди.
Это были кредиторы отца.
Занавески сняли, и они комком лежали на каменном полу. Младший и старший Эличи, соседи из комнаты слева, протягивали свои занавески, отделяя свою часть бывшей комнаты семейства Коркориган. Глаза их были влажны от слез. С другой стороны занавеси тянула молодая пара. Они прожили тут всего гектодень, если не меньше, и поэтому не обращали на Тома никакого внимания.
— А вот это не трогайте, — резко крикнула Труда. Согнутая старуха, собравшаяся взять маленькую керамическую коробочку, замерла.
Британский шпион с особыми полномочиями может решить исход второй мировой войны. Правда, война в этом альтернативном мире ведется с помощью биотехнологий.
Когда наступает ночь, в город приходит Смерть…Таков закон странного мира, существующего благодаря энергии мертвецов. Здесь убийцы охотятся за талантливыми людьми, дабы добывать из их костей нечто, подчиняющее себе человеческие души. Здесь волки состоят на службе у закона, кошки занимаются целительством, зомби считаются лучшими бойцами спецназа, а призраки обладают гражданскими правами.Полицейским в этом мире приходится нелегко. И Донал Риордан хорошо понимает, насколько нелегко, — ведь именно ему поручают предотвратить покушение на знаменитую оперную диву, чьи кости, судя по всему, обладают для таинственных преступников особой ценностью…
Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.
Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.