Фактор Дельта - [53]

— Не имеет значения, старик. Я и так собирался податься куда-нибудь, где травка позеленее. В самолете сидят трое, они ждут вас, но получат меня и эту куколку. Уж- очень хорошо она уговаривала твоего дружка не верещать, чтобы эти трое не услышали.

— Если ты убьешь пилота, вы пропали.

— В австралийской глубинке самолет — единственное средство передвижения. Я сам подниму эту керосинку.

— Зря ты эго все. Сол. Тебе просто надо было выждать. И все вышло бы у тебя гладко. А теперь все пропало.

Сумасшедшая усмешка растянула его губы:

— Это почему же?

— Потому, что ты вернулся с войны не такой, как все. Война лишила тебя жизненной опоры, и ты возненавидел свою страну и решил с лихвой отомстить ей за нанесенную тебе обиду. Но ты не подумал, что и другие прошли через те же испытания, но остались людьми. Ты уже не мог думать ни о чем, кроме мести. Вот почему тебе нужны были только казенные деньги…

Я помолчал, чтобы мои слова дошли до него, и сказал:

— Деккер… ты помешался!

Он сделал то, на что я рассчитывал. С безумным криком он отдернул руку от головы Ким и выстрелил в меня. Я был к этому готов и отпрянул вправо, кольт прыгнул мне в руку, словно живой. Мой выстрел разнес ему голову, обрызгав Ким кровью и мозгами.

Не успела она опомниться, как я схватил ее за руку, помог Джои подняться, и мы, с Сейблом впереди, побежали к самолету. Ветер донес до нас приглушенные крики и звук одинокого выстрела.

Экипаж увидел нас, и оба винта начали вращаться. Я помог всем взобраться на борт, снял последнюю гранату с пояса, выдернул чеку и что есть мочи швырнул ее в сторону бегущих к нам людей, затем выпустил в них оставшиеся в кольте патроны и бросился к двери самолета. Кто-то втянул меня внутрь, вынул из моей руки кольт, выкинул его наружу и захлопнул дверь. Самолет понесся по взлетной полосе и поднялся навстречу урагану Фрэнсис.

Минут через десять мы уже были на высоте около тысячи метров. Сквозь мчащиеся тучи прорезался нечаянный луч утреннего солнца. Самолет взлетел без дозаправки. Топлива оставалось критически мало, поскольку на пути в Нуэво-Кадис экипаж все время боролся со встречным ураганным ветром. К счастью, сейчас нам помогал попутный ветер.

Ким настояла, чтобы я сел рядом с ней. Через проход скорчился в кресле Джои с влажным полотенцем на голове, его поддерживал Виктор Сейбл. За моей спиной сидел тип с револьвером на коленях. Он хотел было надеть на меня наручники, но Ким не дала.

Ураган был позади, а внизу сверкала вода, отражая солнечные лучи. День был ясный, и менее чем через час мы должны были приземлиться в Майами. Ким наблюдала, как начинается новый день. Ее руки были сложены на коленях, а в пальцах она все еще держала расписку в получении моей персоны. С этой минуты она не несла за меня никакой ответственности, теперь пусть болит голова у этого козла с пушкой. Его холодное лицо не вызывало сомнений, что он прихлопнет меня в случае необходимости и что ему зубы не заговоришь.

Заметив, что я смотрю на нее, она с улыбкой повернулась ко мне и нежно сжала мою руку.

— Я слышала, что он говорил, Морган. Поверь, я им все расскажу и они отпустят тебя.

— Лапушка, ты плохо знаешь свою контору.

Она вопросительно подняла брови:

— Не понимаю…

— Ты — женщина, моя любимая супруга. Пленительная, роскошная женщина, которая носится по белу свету за отчаянным сорви-головой и живет с ним, как его законная жена. В таких случаях, как известно, женщины становятся пленницами своих чувств и забывают, зачем они отправились в дальний путь. Стоит только посмотреть на твое лицо сейчас. Сколько ни старайся, они ни за что не поверят, что мы и в койке-то с тобой не лежали. Для них женщина в мягкой постели всего лишь женщина, а если она к тому же жена, то какая жена не разобьется в лепешку, чтобы спасти своего мужа. Проще выеденного яйца, Ким.

У нее расширились глаза от возмущения:

— А Сейбл? А Джолли?

— Слово Джолли ничего не решает. Они знают ему цену. А о Сейбле не может быть и речи. Официально всего, что произошло, как будто бы и не было. Появятся какие-то слухи, предположения, но истинные события скроет ураган и новые власти, так что даже красным нечем будет поживиться для своей пропаганды. Нет, детка, все будет шито-крыто, и никто не станет тебя слушать. Единственное, что могло бы мне помочь, это если бы Сол Деккер сказал, где он спрятал деньги.

Она смотрела на меня блестящими от слез глазами.

— Он ведь сказал, Морган.

Теперь я ничего не понял.

— Где твой тезка спрятал свой клад?

— Его так и не нашли.

— Наверное, никогда толком и не искали.

У меня даже мороз пробежал по коже. Я откинулся в кресле и сказал:

— Слушай, гениальная мысль!

— Ты о чем, Морган?

— Может, мне еще удастся оправдаться? Допустим, я найду ли деньги и верну их, а ты все им выложишь, а Джои и Сейбл подтвердят? Что ты на это скажешь?

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Ничего. Зачем говорить? Мы уже женаты.

— Так мне не придется тебя насиловать?

Она тихо рассмеялась, и ее замурзанное лицо было божественным. С радостью я смотрел на эти сбившиеся волосы, пышную грудь, которая протестующе упиралась в платье, на ее круглые коленки, соблазнительно выглядывавшие из-под подола.