Фаэты - [61]
Она ничего не выдумывала, она просто вспоминала свою жизнь на Фаэне. Но для маленьких земян, живших в дремучем лесу, рассказы о домах, достающих облака, или о самодвижущихся комнатах, поднимавшихся даже в воздух как птицы, и даже об управляемой звезде, на которой родители спустились на Зему, звучали удивительной, несбыточной и невозможной сказкой.
Эти сказки о невозвратном прошлом слушал сквозь дремоту свалившийся от усталости на ложе и Аве Мар.
Он слушал и не мог понять, снятся ли ему фантастические сны или он вспоминает под влиянием слов уже седой, но все еще прекрасной Мады давно забытые картины.
И под мерный рокот бесконечно любимого голоса первый фаэт на Земе задумывался о том, что ждет его детей и внуков.
Вернутся ли сюда фаэтообразные? Неужели отпущенный на свободу Змеем говорящий зверь в благодарность за это не только спасет Авика, но и уведет отсюда фаэтообразных, как это сделал когда-то Гор Зем? Или нет уже в живых ни Гора Зема, ни Авика, и война с фаэтообразными возобновится? И кто выживет в этой схватке? Кто заселит планету разумной расой: потомки фаэтов или потомки фаэтообразных? В процессе развития они станут походить на теперешних фаэтов. Или закон развития всего живого надо рассматривать шире, чем думали на Фаэне. Распространить его с одной планеты на все населенные миры! Всюду могут появиться разумные существа и могут переселяться на те планеты, где разумные еще не успели появиться. Они вступят там в борьбу с менее развитыми. Не в этом ли смысл всеобъемлющего закона борьбы за существование, в котором Разум должен иметь преимущество?
И Аве решил историю своей семьи выбить письменами на скале в горах, куда ходил охотиться.
Когда-нибудь его разумные потомки прочтут запись.
Но на кого они будут походить?
Книга вторая
СЫНЫ СОЛНЦА
Нет ничего выше и прекраснее, чем давать счастье многим людям!
Людвиг ван Бетховен
Часть первая
МИССИЯ РАЗУМА
И ветвью счастья
и цветком любви
украшен
Древа Жизни ствол.
Но корни!..
Без них засохнет ветвь, падут цветы.
Мечтай о счастье, о любви и ты,
но помни:
корень Жизни — ДОЛГ!
Тони Фаэ, первый поэт мариан(ранний период творчества).
Глава первая
СЕРДЦЕ НЕБА
Звезды были так ярки, что казались совсем близкими. Особенно самая блистательная из них. Вечерняя Звезда (Тлау-ицколь-пентакаухтли). Она единственная из всех ночных светил даже ночью отбрасывает тени. Если долго глядеть на нее, можно рассмотреть не просто сверкающую искру драгоценного камня в головном уборе бога Ночи, но и крохотный горящий диск, его глаз. Порой он суживается, становясь изогнутым как лезвие ножа для резки сладких стеблей. Однако видеть это дано лишь зорким жрецам-звездочетам.
Главный из них Толтекоатль (Змея Людей) в известные только ему ночи поднимался на вершину ступенчатой пирамиды, возвышавшейся над городом Толлой. И оставался наедине со звездами, в расположении которых умел читать будущее, исходы войн, славу или позор вождей.
Великий Жрец носил искусно сделанную прическу, внушавшую ужас: его волосы, склеенные кровью жертв, были уложены в виде змеи, имя которой он носил. Его огромный крючковатый нос нависал над выпяченной верхней губой и непропорционально маленькой челюстью. Глаза с недобрым блеском были приподняты к вискам, а брови повторяли линию скошенного назад лба — след заботы о будущей красоте новорожденного, череп которого зажимался специальными дощечками.
Самый младший сын Гремучего Змея — Верховного Вождя Толлы — не удостоился подобных забот. Будучи седьмым (да еще от побочной жены, бывшей рабыни) ребенком, он не мог претендовать на наследование власти, и его череп оставили без изменений. К тому же его волосы не были черными, как подобает вождю, а светлыми. И потому, уже став юношей, Топельцин, сын Верховного Вождя, многим казался безобразным: длинное лицо, высокий лоб, прямой нос и волосы цвета выгоревшей ткани.
Однако девушка Шочикетсаль (Мотылек) была иного мнения.
Гремучий Змей (Мишкоатль) совсем не казался ей привлекательнее своего сына, хотя нос его и был горбат, волосы, роскошно украшенные яркими перьями, благородно черны, лоб великолепно скошен чуть ли не под прямым углом к линии носа, а нижняя челюсть безукоризненно мала.
Шочикетсаль, тайная дочь Верховного Жреца, с удлиненными темными огненными глазами, иссиня-черными блестящими волосами и в меру скошенным лбом, была красой своего племени.
В ту звездную ночь, когда ее отец на безлунном еще тогда небе открывал будущее, глядя на звезды, Мотылек и Топельцин под этими же звездами нашли свое счастье.
Для Топельцина не было в Толле девушки желаннее, чем Шочикетсаль. Молодые люди поклялись друг другу в нежной любви и не знали препятствий, мешающих их браку и вечному счастью.
Топельцин видел в Мотыльке воплощение женственности, восхищался ее царственной красотой, но в то же время угадывал под этой мягкостью свирепость ягуара, в любой момент способного на смертельный для жертвы прыжок. Но Мотыльку не нужны были жертвы. Они были нужны ее отцу. И в эту ночь…
Змея Людей считался знатоком звезд и особенно одной — Провозвестницы людских бед, которую жрецы называли Сердцем Неба.
