Фаэты - [35]
— Что я вам говорил! — заорал сверхофицер Охраны Крови Мрак Лутон. — Они первыми хотели уничтожить нас. Их корабль с зарядом распада взорвался первым. А вы тут распустили нюни, болтали о живых фаэтах.
— Начальник базы прав, — вздохнул Тихо Вег. — Он видит души фаэтов.
— Инженер Тихо Вег! Прекрати болтовню. Я сам знаю, чего стою. Спеши снова в оранжерею и снаряди последней торпедой еще один корабль.
— Но ведь у нас не останется больше кораблей, — попробовал возразить Тихо Вег.
— Победа! Любой ценой победа! Корабль пришлют за нами, как за героями войны распада, с победившего континента «высших».
— Повинуюсь, — сказал Тихо Вег, украдкой взглянув на Алу Вег.
Но та сидела с опущенной головой, уронив в отчаянии руки.
И Тихо Вег отправился снаряжать еще один корабль-торпеду.
Однако этот второй корабль-торпеда тоже был сбит ракетами «культурных», защищавших Фобо.
А с Деймо выла выпущена вторая партия защитных ракет, чтобы отбить еще один сверкавший в лучах Сола корабль, который мог быть тоже начинен зарядом распада.
И оба эти корабля — и с Фобо, и с Деймо — взорвались почти рядом в пустынях Мара. На месте их взрыва сначала поднялись уродливые грибы на дымчатых ножках, а потом, когда дым рассеялся, сверху можно было увидеть кратеры в пустынях Мара, которых не было прежде.
— Как удивились бы звездоведы, — упавшим голосом сказала Ала Вег, — если бы обнаружили на Маре подобные кратеры.
Тихо Вег никак не реагировал на эти слова. Он едва добрался из Центрального пульта, откуда запускал ракеты защиты. Теперь же он почувствовал себя совсем плохо. Ему казалось, что в кораблях погибли летевшие к ним дети.
Глава шестая
СУД
Куций Мерк, скрывшись в глубокой заброшенной шахте, уцелел во время взрыва распада. Грохот вверху давно утих.
Под ногами было сыро. Сверху, словно отсчитывая мгновения, падали капли. Куцию казалось, что они отмеряют бесконечное время. Он сидел без сил и мыслей, в дремоте или обмороке. И только голод заставил его подняться на ноги. Но он боялся увидеть то, что ждало его наверху, боялся даже представить себе это.
Звонко падали капли — единственные звуки, говорившие, что мир еще существует. Мир? Какой мир? Мертвых луж и мертвых капель?
Жгучий голод погнал Куция по скользким металлическим скобам. Некоторые из них качались. Куций мог сорваться на дно колодца. И все было бы кончено…
Но металлические скобы выдержали.
Далеко вверху — синий кружок. Странно! Лачуга Нептов построена прямо над стволом шахты.
Небо! На нем звезды! Неужели ночь?
Куций продолжал подъем. Кружок вверху становился больше и светлее, звезды постепенно исчезали. Но вовсе не потому, что наступал день. Просто сказывался эффект затененной трубы, когда из колодца днем видны звезды. Круг над головой рос — и они исчезали. Куций выбрался на поверхность.
Светило Сол было в зените. Никакой хибарки Нептов не существовало. Очевидно, ее смело, когда на плечи Куция сыпались камни.
Фаэт огляделся — и замер. Не только хибарки Нептов не было — не осталось ни одной, лачуги круглоголовых. Все вокруг превратилось в грандиозную свалку мусора, жалкого скарба, поломанной мебели и битого щебня. Вдали косо торчала зубчатая стена. Куций побрел к ней. И сразу же наткнулся на первые трупы. Фаэты были убиты ураганом, пронесшимся после взрыва распада. Многие были погребены под развалинами лачуг, многих пронесло по воздуху и расшибло о препятствия.
Так случилось со стариками Нептами. Куций узнал их изуродованные тела по одежде.
Озноб пробежал у Куция Мерка по спине. Он достаточно много слышал об оружии распада, но никак не мог представить себе, что после взрыва все так выглядит.
Стена, до которой он дошел, оказалась частью огромных мастерских в пригороде Города Неги. Здание рухнуло, похоронив и машины и фаэтов, работавших здесь. На его месте уродливой грудой высился холм битого камня.
Неужели никто не уцелел?
Тяжелыми ударами бились в груди Куция Мерка два сердца, отдаваясь в висках. Для чего только зажило раненое?
Сам не зная зачем, может быть, чтобы встретить хоть кого-нибудь живого, Куций побрел по Городу Неги.
Голод, заглушенный первым ужасом, снова дал о себе знать. Ум Куция был потрясен, а инстинкт заставлял разыскивать в груде щебня съестное.
Два гороподобных вала серыми барханами вздымались по обе стороны бывшей улицы. В одном месте под оплавленными камнями ему почудились банки, он стал разрывать кучу и наткнулся на торчащую руку. Он не мог заставить себя продолжать раскопки и пошел дальше между дюнами посыпанного пеплом щебня.
У него было ощущение, что он бредет по грандиозному отвалу строительного мусора.
Куций никогда не думал, что разрушения могут быть столь полными. Нельзя было даже различить контуры былых строений. О том, чтобы найти в свалке камней что-нибудь съестное, нечего было и думать.
Голод терзал Куция. И это сочетание ужаса с муками голода было противоестественным. Он был сам себе противен.
Однако чувство еще более сильное, чем голод и ужас, начало овладевать Куцием.
Кто виноват в содеянном? Кто сделал войну распада целью своего учения, кто превратил Даньджаб в такую посыпанную пеплом пустыню?
