Фабрика волшебства - [11]

— Я хочу работать в аналитическом отделе, — важно говорил Раздвачет Кремню. — Аналитический отдел — это престижно.

Мефодий потемнел лицом.

— И этот тут! — пробурчал он. — Сидел бы дома, кур не смешил. С его аналитическими данными на фабрику на пушечный выстрел нельзя подпускать. Кстати, вы знаете, что такое пушка?

— А мне кажется, что ты к нему несправедлив, — сказал Рудольф. В глазах блеснули хитрые искорки. — Очень даже умненький молодой человек.

— Умненький человек? — набросился на него Мефодий. — Ты путаешь ум с эрудицией! Просто Раздвачет живет в лавке информаторов, нахватался всякого, вот и корчит из себя.

— Я же сказал умненький, а не умный! Разве ты не ощутил ироничный подтекст моих слов?

— А на деле, он не умнее твоей прядки.

— Так, не понял! Что ты имеешь против моей прядки?

— У нее нет мозгов. Она же из волос.

— Она пользуется моими мозгами. Корешки волос ведь как раз в голову уходят.

— Оно и видно. Надо же было додуматься, сравнивать меня с Раздвачетом!..

— Друзья, не надо ссориться, — поспешил вмешаться Ивор. — Расскажите мне лучше, куда мы идем? В объявлении упоминались ворота, а я вижу гладкую стену.

Услыхав о таком невежестве, Мефодий мигом позабыл о споре с Рудольфом.

— Ка-ак, ты не знаешь про волшебные стены фабрики? Это же магия третьего уровня. Основатель фабрики, Первый Волшебник, владел этим искусством и сумел передать его некоторым из своих учеников. Я слышал, что на фабрике до сих пор есть люди, которые одним взглядом камень могут обратить в молоко. А уж превратить стену в ворота для них не составляет никакого труда.

— Так где же ворота? — так и не понял Ивор.

— Ворота являются лишь тем, кто пройдет контракт. То, что мы увидим сегодня, одна большая иллюзия.

Ивор задумался над его словами, а Рудольф тащил их все дальше и дальше. Стены фабрики разрослись и закрыли полнеба. Одно дело глядеть на них с высоты Обвала, откуда вся фабрика выглядит пятном черного соуса на ровной поверхности равнины, и совсем другое дело стоять рядом. Ивор задрал голову и восторженно ахнул. Казалось, что верхушки башенок в углах четырехконечной звезды теряются за облаками.

Они протиснулись к самому краю толпы, между людьми и стенами фабрики осталась широкая полоса свободного пространства, словно некая невидимая сила удерживала прибывших. В первые ряды пробиться так и не удалось, претенденты здесь стояли плотно и очень раздраженно реагировали на попытки пройти. Поругавшись с десятком другим людей, даже упрямый Рудольф остановился и объявил, что они подошли достаточно близко, чтобы увидеть все самое важное и показать себя в нужном ракурсе.

Мефодий тут же усомнился, что Рудольф знает, что такое «ракурс», рыжепрядый мгновенно вспыхнул и вернулся к теме Раздвачета. Ивор стоял в стороне и пытался разобраться в охвативших его чувствах.

С одной стороны его била мелкая дрожь от страха, что он провалит испытания, с другой стороны тревожные мысли разгонял солнечный луч воспоминаний о славной девочке Алине, которая ходит где-то совсем рядом. От этой мысли Ивору делалось горячо. Беспокойство улетучивалось, а на его место приходила странная уверенность.

— Ведь не может все это быть случайностью?! — прошептал юноша. — С тех пор, как решил сочинить про себя сказку, произошло уже столько необычного и волнующего! Не значит ли это, что его ведет провидение?

Вдруг толпа загудела, их качнуло вперед, потом назад. Рудольф с Мефодием умолкли, Ивор очнулся от дум. По гладкой черной поверхности стены полз искрящийся огонек. Он родился где-то внизу, может быть под землей, и теперь поднимался по прямой. Достигнув высоты в два человеческих роста, он резко свернул направо, прополз пару шагов и ринулся вниз, словно сорвался и упал. Там, где он прошел, в монолитной стене появилась щель.

Хрустнуло, раздался гул. Ивор ощутил, как дрожит земля. Глаза не отрывались от чуда. Плита, вырезанная в стене огоньком, дрогнула и начала вращаться. Правый ее край медленно выступал из стены, левый уходил вглубь. Собравшиеся дружно ахнули и непроизвольно подались назад.

— Здорово, — восхищенно проговорил Рудольф. — А я всегда думал, что мой отец преувеличивает.

Между тем камень повернулся уже на пол оборота, Ивор увидел человека, стоявшего по ту сторону. Он был невысок ростом и сер. Серый старинный костюм, серые туфли, плоское лицо с блеклой сероватой кожей и серая шляпа-котелок на голове. Образ дополнял монокль в правом глазу, который неизвестно каким образом там держался.

Подземный гул и хруст камня прекратились, плита сделала полный оборот и слилась со стеной, даже щели не осталось. Серый человек стоял перед толпой и взирал на них через монокль. Собравшиеся притихли, слышно было, как шелестит ветер.

— Меня зовут Кондратий, — безо всяких приветствий сказал серый человек скучающим голосом. Говорил он негромко, но чудесным образом его слышали все, даже те, кто стоял на противоположном конце толпы.

— Слово Великого Оратора, — восхищенно пробормотал Мефодий.

— Я начальник отдела кадров фабрики волшебства, — продолжал вещать серый человек. — Случилось так, что фабрике потребовались ваши услуги. Поэтому был назначен очередной открытый набор. Теперь наше дело отобрать из вас самых полезных для фабрики людей. Приступим к этому незамедлительно.