Фабрика грез - [59]

От этого становишься жестоким. От этого начинаешь всех ненавидеть. Мэйсон наблюдал, как обычные нормальные парни превращаются в женоненавистников уже через полгода после начала долгих гастролей. Они выбрасывали совершенно голых проституток в коридор отеля, они заставляли их устраивать шоу на тридцать человек, прежде чем допустить до ведущих музыкантов. Причем на глазах у всех. Групповой секс. Но самое отвратительное — девицы почти всегда соглашались. Он видел, как парни из его группы соревнуются друг с другом, придумывая новые унизительные трюки для женщин. И всегда хотя бы одна из этих бесстыжих подстилок демонстрировала готовность буквально на все.

От этого теряешь в себе что-то человеческое.

Зак не опускался до такой ненависти к женщинам. Может, из-за равнодушия. Он просто брал с собой кучу презервативов и занимался сексом везде — с податливыми проститутками, с жаждущими славы актрисами, а они все рвались к нему. Зак Мэйсон, солист самой известной в мире группы, символ целого поколения, суперзвезда. И нельзя сказать, что он не хотел секса. Но каждая такая встреча была торгом. Хладнокровным торгом.

Так откуда же Заку Мэйсону знать, как разговаривать с такими, как Меган Силвер?

Она училась в колледже. Ясное дело, он ведь читал ее сценарий. Если честно, он был сражен. Она написала так красиво, волнующе, так печально и романтично. Просто превосходно. У него не раз перехватывало дыхание, когда он читал «Увидеть свет». И Зак очень удивился, узнав, что все это написал почти ребенок, девушка, гораздо моложе него самого…

Некоторые слова Заку пришлось посмотреть в словаре, отчего он почувствовал себя каким-то недорослем. И проникся благоговением к познаниям автора. Сам он запустил «Дарк энджел» в шестнадцать лет. В семнадцать пошли контракты. В то время как его одноклассники оканчивали высшую школу, он мотался по дорогам. Когда они оставляли позади колледж, он мотался по дорогам. Когда они получали дипломы юристов, экономистов и еще Бог знает кого, он тоже мотался по дорогам. Он не получил образования, и это его раздражало.

Вообще-то у Зака из-за этого никогда не возникало проблем. В музыкальном бизнесе не часто встретишь выпускников университетов. Там полно гангстеров, талантов, энергичных, бесцеремонных людей; они оплачивают работу целой армии юристов, которые делают за них все. Но иногда, очень редко, он встречался с настоящими интеллектуалами. С ними он не знал, как говорить. Он бормотал что-то односложное, но ему было плевать. Они ведь ничего и не ждут от тупого музыканта. Разве нет? Журналы называют его умным, глубоким, проницательным. Ну и что из этого? Они анализируют его стихи, будто он Вольтер. И хотя стихи шли прямо из сердца Зака, он-то понимал, что все равно целовать они будут его задницу. А если не станут, то Иоланда близко не подпустит их к группе. А как издания, которые пишут о музыке, сумеют продать хоть один экземпляр без «Дарк энджел»? Короче говоря, их мнение для Зака Мэйсона — пустой звук. Все они продажные.

— Кое-что из того, что ты написала, не могло бы произойти на самом деле, — сказал он.

Меган пожала плечами:

— О'кей. Скажи, что не так, и я исправлю.

С чего я взяла, что всем должен нравиться мой сценарий?

Заку Мэйсону, например, не нравится. Зак думает, что он нереальный и глупый.

Зак отметил сдержанность в ее тоне.

— Эта сцена, где я играю для разогрева с другими парнями из оркестра, — холодно сказал он. — Такого никогда не бывает. Даже если я играю Джейсона, зрители все равно будут считать, что я играю самого себя. — И добавил по-французски:

— Лексический герой…

Меган хихикнула.

— Черт побери, над чем ты смеешься? — спросил Зак.

— Ты, наверное, хотел сказать лирический, — уточнила она французское слово.

Зак Мэйсон побагровел от гнева и унижения. Боже, эта соплячка еще будет над ним смеяться! Лирический… Как будто она такая умная, а он просто идиот с гитарой.

— Да? Ну так исправь сценарий! — прорычал он.

— Я сделаю все, что от меня зависит. — Меган съежилась в кресле.

— Постарайся. Иначе вылетишь из команды, — сказал Зак Мэйсон и выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Глава 14

— Ну давай, золотце, ты сможешь это сделать.

Голос Дэвида был ласковый, ободряющий и настойчивый одновременно. Меган представляла себе его красивое лицо, когда он стоял за ней и подбадривал.

— Осталось еще десять. Продолжай.

Каждый нерв в ногах вопил о пощаде. Но она подчинялась. Сердце ее билось напряженно. Из стерео несся голос Мадонны, но измученное тело Меган не подчинялось музыке. Единственное, на чем она сосредоточилась, — это пол и локти.

— Восемь… девять…

Ты должна.

Меган заставила себя снова опуститься и подняться.

— Десять! Замечательно, Меган. Просто замечательно.

Теперь давай под душ. — Он бросил ей полотенце, когда она с трудом встала на ноги. — Бьюсь об заклад, ты почувствуешь себя здорово.

Она увидела свое лицо в настенном зеркале. Красное, как свекла, и блестящее от пота. Мокрые волосы прилипли ко лбу. Рот открыт, словно у рыбы, которая судорожно пытается глотнуть воздух.

— Да, — с трудом проговорила она, пытаясь улыбнуться. — Я себя прекрасно чувствую.