Ежик и Туманный Лес - [8]

– Надо отнести его в холодильную камеру, если они уцелели. – сказал Врач. – Энергия у нас еще есть, похоже, реактор еще на ходу.

– Да, – встрепенулся Бортинженер, – ты занимайся телом, потом проверь всех, кто уцелел, кто ранен. А я возьму людей и осмотрю реактор, а потом проверю общие повреждения.

– Хорошо. – кивнул доктор и принялся осторожно расстегивать все еще удерживающие тело ремни.

Кроме Второго Помощника они потеряли еще шестерых во время аварии. У троих не выдержали привязные ремни, двое погибли после разгерметизации их отсека, отравившись углекислотой, а один погиб совсем глупо, ухитрившись встать на оборванный энерговод едва выйдя из свой каюты. Всего в живых оставалось семнадцать человек. На удивление, не было переломов и других серьезных травм. Реактор уцелел каким-то чудом, его отсек, спрятанный в глубине звездолета остался нетронутым. Но многие энерговоды были разорваны, и части корабля лишились энергии. Один из трюмов был вскрыт ударом, и там царила внешняя атмосфера. Ряд отсеков в районе второго двигателя были уничтожены, а соседние оказались разгерметизированы. Зоны, открытые внешним факторам были немедленно наглухо перекрыты, а люки заварены. Из четырех кессонов уцело два. Грузовой люк в транспортном ангаре тоже был цел и даже сохранил герметичность. Объем разрушений был огромным. О том, чтобы отремонтировать корабль и выйти в космос, не могло быть и речи. Но в целом все признавали, что все могло было закончиться намного хуже. В «Можжевельние» все еще можно было жить. Часть отсеков сохранила системы жизнеобеспечения. И они были на планете, куда стремились. Им только нужно было преодолеть несколько сотен километров до станции ретранслятора. Все четыре вездехода уцелели при падении, и даже флаер мог взлететь после небольшого ремонта одного крыла.

Ежик и Медвежонок уже давно любили друг друга. Они сошлись еще в самом начале полета, абсолютные противоположности друг друга, Ежик, невысокая, стройная, энергичная, словно капелька ртути на стекле, и Медвежонок, огромный, размеренный, всегда спокойный. А через год они уже решили, что по возвращению на Землю поженятся. Жили он все еще в отдельных каютах, но это было просто по причине того, что семейных кают на звездолете не было предусмотрено. Порой Ежик проводила ночь в каюте Медвежонка, но это было трудно назвать комфортабельным ночлегом, койка была тесновата даже для одного пилота флаера, а уж вдвоем они могли уместиться только лежа на боку, тесно прижавшись друг к дружке. Все в экипаже знали про красавицу и чудовище, как порой их называли в шутку, однако из уважения к влюбленным никто не позволял вольных шуточек в их адрес. А может и просто побаивались Медвежонка. На одной из обследованных экпедициией планет, Ежик и еще одна девушка-геолог отстали от основной группы и попали в засаду стаи местной хищной формы жизни. Землянам пришлось спасаться от нападавших на высоком скольном выходе, куда не смогли забраться не еще имевшие названия хищники с короткими мордами-присосками, полными острых зубов и шестью длинными паучьими ногами. Первым на выручку тогда подоспел Медвежонок на своем флаере. Оружия у него с собой тоже не оказалось, только прихваченная из кабины увесистая монтировка. Когда спустя четверь часа из затормозившего в облаке пыли вездехода выскочили пятеро вооруженных плазмоганами землян, им предстала чудовищная картина. У подножия скалы валялось больше десятка переломанных и изуродованных хищных тварей, еще одного Медежонок с размаху бил об острый скльный выступ, ухватив за две лапы. Его скафандр был разорван в нескольких местах и сплошь залит кровью самого Медвежонка и нападавших хищников. Монтировка валялась там же, под скалой, согнутая от ударов. Чуть вдали были видны двое выживших тварей, удиравших со всех ног от инопланетного ужаса. Немудрено, что после этого случая авторитет Медвежонка значительно вырос, все в экипаже его уважали, хотя и чуточку побаивались. Во время аварии удача не оставила их, ни Медвежонок, ни Ежик не получили даже синяков.

Шла вторая планетарная ночь после аварии. В ту ночь Ежик спала у себя в каюте, находившейся во внешнем ряду помещений и от чужой планеты ее отделяла только закругленная стена корпуса. Ежик проснулась от того, что кто-то позвал ее по имени. Еще не совсем проснувшись, Ежик села в постели и оглядела каюту, но никого не увидела. Она была одна. Посмотрела на интерком, сигнал вызова не горел. Все еще сонная, она прошлепала босыми ногами по мягко пружинящему теплому полу к шкафу, где висел ее комбинезон с личным коммуникатором. Но тот оказался и вовсе выключенным. Решив, что ей просто приснился позвавший ее голос, Ежик снова забралась в койку, собираясь немедленно уснуть. Но прежде, чем она успела уютно завернуться в одеяло, она снова услышала тихий, но очень отчетливый голос, зовущий ее. Он был женским, смутно знакомым, словно голос старого друга, которого не слышал уже несколько лет. Голос просто назвал ее по имени, но отчего-то Ежик твердо знала, что ей надо идти, туда, наружу, прочь из звездолета. Сама идея показалась ей настолько абсурдной, что она даже рассмеялась. И тут ее отпустило, словно смех развеял наваждение. Голос исчез. Она полежала еще немного, прислушиваясь к тишине, но так больше ничего и не услышала. Даже не заметив, как это случилось, Ежик провалилась в сон. Утром следующего дня она рассказала о ночном голосе, как о забавном приключении, в кают-компании Белой Лошади. Но та неожиданно восприняла это очень серьезно, сказав, что ей тоже показалось, что кто-то звал ее по имени. Более того, она поднялась и спросила у всех завтракавших, кто еще слышал голоса прошедшей ночью. Сперва все молчали, но потом еще две женщины признались, что и их разбудили голоса, звавшие их по имени. Все притихли, в том, что как минимум четверо были разбужены ночными голосами, знавшими их имена, на малоизученной планете, не было ничего смешного. Белая Лошадь предложила всем, кто что-то слышал ночью пройти полное обследование у Врача. Добровольно, но в обязательном порядке. И сказала она это таким тоном, что никто не стал возражать и отнекиваться. Сразу же после завтрака все четверо заявились в медцентр и рассказали Врачу во всех подробностях от своих ночных злоключениях. Было заметно, что доктора озаботила эта история, однако, после тщательного осмотра он был вынужден только развести руками и объявить, что все четверо соврешенно здоровы, не считая синяков от жесткой посадки. Напоследок, Врач попросил их немедленно сообщить, если они снова услышат голоса, и отпустил их.