Ежедневник на этот год - [4]

Я торопливо засунул его в карман пиджака, нет, не торчит. Не видно, что у меня там, только неясно выпирает и все. А может во внутренний... нет, не влезет, да зачем, я же все сделал правильно, правильно. Так как должно быть, не знаю, что еще сказать по этому поводу... Господи, я уже разговариваю сам с собой.

Все же местные газеты будут в восторге. Но что же делать мне с мертвецом, лежащим подле моих ног? То ли стащить с тропинки в кусты, то ли оставить как есть, во всяком случае, по моим представлениям, здесь и так достаточно глухое место. Редко кто пройдет этой тропой до конца. Здесь она заросла так сильно, едва видать.

Или все же пользуются?

Тогда мне надо что-то делать. Или оставить... опять я на одном и том же повторяюсь. Нет, надо решать.

Лучше стащить в кусты, вот туда, тогда прохожий подумает... что он может подумать? - почем я знаю, я же не мент. А, вообще, надо учиться думать за них, как они, одним словом оставить или нет. Да или нет.

Хорошо, что я догадался не обшаривать карманы в поисках документов или чего подобного. Пускай все остается в неприкосновенности, тогда одним мотивом будет меньше, по крайней мере сведение счетов будет основной гипотезой, за которую и уцепятся местные правоохранительные органы. Что мне и на руку, разумеется.

При этих словах меня разобрал невольный смех: неужели все так просто?

Все так действительно просто?

Завтра ли, послезавтра, на той неделе, когда-нибудь, не так быстро, но и не слишком долго, тело все равно обязательно найдут. И будут искать дальше, сообразно тому плану, который попытаюсь разработать я. Попытаюсь, чтобы он выглядел для наших органов предпочтительнее, нежели прочие, ведь, как известно, на всякого мудреца... да что говорить, главное сейчас... кашне я убрал, труп не трогал, следов не оставил. Разве что натоптал тут безмерно, да натоптал, мудрая мысль, надеюсь, что я ее не забуду: стоит поменять ботинки, нет, не в местном магазинчике, не в одном из городских универмагов, а в том городе, куда я... а если они возьмут след? Да нет, чепуха, какой след, в самом деле. Я не оставлял вещей и... может, подобрать окурок? Если я найду его, конечно. Глупо, еще раз глупо, лучше оставить все как есть... лучше оттащить его с тропинки вон в те кусты, чтобы подумали, что я в отчаянии попытался замаскировать труп. Но так, чтобы его все же заметили, очень важно, чтобы его все же заметили. Я понаоставляю следов тогда... хотя у меня с собой перчатки, да, те самые осенние перчатки в кармане плаща, хотя и август, но погодка теплом не балует; хорошо, что я, хвала Господу, не забыл о них. Кожа их не даст оперативникам ничего, а перчатки... что ж, я их сожгу.

Я надел позабытые в нужное время перчатки и взялся за труп. Бывший мужчина оказался на редкость тяжел и грузен, он сопротивлялся мне и после смерти как мог.

Проволочив его метров пятнадцать, я остановился и отошел на тропинку. Вернулся и проволок его еще немного. Тяжел, невообразимо тяжел, я весь покрылся потом, пока возился с ним. Затем вновь вернулся на тропинку.

Теперь случайный прохожий мог заметить, ежели догадается повернуть голову в нужную сторону, чьи-то подозрительно торчащие из-за кустов боярышника ноги, обутые в дорогие ботинки и брюки с искрой. Последний писк, как я полагаю. Я плохо разбираюсь в моде, но вышеупомянутый как мне кажется, разбирался в ней куда лучше и тонко следовал своему особенному, выработанному долгим общением с прет-а-порте, стилем. Могу его поздравить, даже после смерти его труп выглядел солидно и респектабельно, просто так такие люди в кустах не валяются, это уж точно, обыватель, даже самый отвлеченный от мирских забот, поймет это с первого взгляда.

Что именно и нужно.

И закрутятся, завертятся колесики машины, и пойдут имена свидетелей, которых нет, знакомых, которых много, но все они здесь ни при чем, родственников, и близких - интересно, был ли женат мой убиенный? Вспомнят также о подругах его и просто симпатизирующих или напротив людях, с которыми он вынужден был водить контакты, которым его лицо источало масляную улыбку тонкими губами или хотя бы благожелательно прикрывало в знак одобрения, кажется, карие глаза, близко расположенные друг к другу, так что кажется, будто римский нос не разделяет, а, напротив, соединяет их, сводит еще ближе.

Вот я и занялся физиономистикой. К чему спрашивается; просто оттого, что бы запомнить лицо? Думаю, я и так его не забуду.

Да, кстати, что там со временем? Я взглянул на часы, где уж нам до "Картье", "Брегетов" да "Роллексов" - простой "Полет" вполне заменяет гордость за державу. Уже половина шестого, пора в гостиницу, хотя она и рядом с вокзалом, неизвестно, сколько времени я провожусь с багажом и выпиской. Наша страна тем и хороша, что никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Я повернулся и быстрым шагом отправился в сторону города, стремясь побыстрее выбраться из-под густых крон ельника.

- Странно, что Марат Вадимович все еще не звонит. Я послал сообщение ему с час назад не меньше.

- Может, не прошло?

- А где он в это время мог быть?

- Не знаю. Но ведь можно и повторить вызов еще раз. Пока не горит ведь.