Езда в остров Любви - [21]

Въ бѣлосши ея румяннои,

Такъ же въ очахъ ея ясныхъ

Не много хоти желанной

Видѣлъ я и въ рѣчахъ красныхъ.

* * *

И едва было то несталось,

имѣя охоты болше,

А я нудя тую дольше,

что въ любви сладко казалось.

Въ протчемъ хотя безъ всего, но я себя такъ щаслива быть нашолъ при неи, что я болше и непомышлялъ о ІРИСѢ, и въ то самое время, когда она меня, какъ говоритъся, въ мѣстѣ застала съ СИЛВІЕИ.

Я занепотребное нахожу, чтобъ вамъ описать подробну всѣ укоризны и пени, которыя мнѣ были отъ тои и отъ другой. Тогда я обернулся къ моему КУПИДОНУ ГЛАЗУНУ. Которой мнѣ показался, что онъ мнѣ неможетъ уже никакимъ добрымъ совѣтомъ помощи. Сеи случаи въ такой великои меня стыдъ привелъ, что я ни мало немешкая побѣжалъ отъ нихъ обѣихъ, и бѣжалъ все грунью даже до одного мѣстечка, которое мнѣ попалось и въ которомъ меня покинулъ мои КУПИДОНЪ ГЛАЗУНЪ говоря что сіе мѣсто ему неугодно есть. Многія въ томъ мѣстечкѣ домы до половины толко построены, а другія тремя или четырми розными образцами поставлены.

Иные называютъ сіе мѣстечко НЕЗНАМОСТЬ ЧТО ЧИНИТЬ: Но мнѣ другіе сказали, что прямое его имя есть. НЕРАЗРѢШИМОСТЬ: Ибо и помѣщица, которая симъ мѣстомъ владѣетъ, тѣмже именемъ именуется.

Сія госпожа есть очень смѣшна, и оная нікогда неодѣвается въ платье: потому что она неможетъ разрѣшится которой бы лучше вздѣть уборъ. И хотя она непрестанно кидается, но однако съ мѣста своего никогда несходитъ: Понеже она намѣряется итти въ толь многія мѣста, что, наконецъ, ни въ которомъ неможетъ побывать. Можно примѣтить скоро что въ ея гл азахъ непрестанное есть смятеніе, и которыя очюнь мутны; такъ же можно видѣть, что она нѣкоторыя имѣетъ намѣренія въ своей головѣ; но которыхъ число такъ есть велико, что она ни одного неможетъ въ дѣйство произвести. Я себя нашолъ въ великомъ затрудненіи въ семъ мѣстечкѣ: Ибо воспомяновеніе ІРИСЫ И СИЛВІИ раздѣляло мою мысль на двѣ части равныхъ. Я несомнѣвался чтобъ мнѣ невозможно было помириться съ одной, ежели бы одну изъ нихъ которую покинулъ: Но то что я видѣлъ ВЪ ЗАМКѢ МИЛОСТЕЙ, къ тому меня недопускало. Я уже тогда имѣлъ чювствіе къ той и другой таково, каково я имѣлъ прежде къ АМРІНТѢ. Всѣ мои мысли имѣли межъ собою великое побоище, и хотя я нехотѣлъ ихъ весма обѣихъ покинуть, однако больше я склонности имѣлъ, чтобъ ихъ потерять обѣихъ вмѣстѣ, нежели выбравъ одну другой предпочтить, такъ что въ боязни, дабы непотерять ни ту ни другую я немогъ имѣть ни той ни другой. Словомъ сказать, я былъ тогда въ превеликомъ безъизвѣстіи что чинить.

Когда любовь чье сердце двумъ краснымъ вручаетъ,

о коль тотъ во все время въ безчасти бываетъ!

У сердца любви вкупѣ къ обѣимъ есть много,

а къ одной каждой весма у него убого.

Я тогда незналъ какъ быть, и какъ жить; такъ же и немню я, чтобъ я могъ когда намѣреніе какое воспріять, ежели бы въ единъ изъ тѣхъ дней одна женщина со мной невстрѣтилась.

Сія жена весма была краевого лица; станомъ и величавостію своею походила на богиню, и отъ все я ея персоны изходило сіяніе, которое ослѣпляло очи. Я толко литъ оную увидѣлъ, то я такъ великое къ неи почтеніе на сердцѣ моемъ почювствовалъ, что я немогъ никакимъ яспособомъ оного къ неи неимѣть. Тогда она повышая свои гласъ слѣдующее мнѣ говорила:

Выди ТИРСИСЪ отсюду, пора любовь кинуть:

доволно и долго здѣ въ любви моглъ ты гінуть.

Не въ семъ то островѣ, гдѣ мысль быватъ уныла,

находится честь, что всѣмъ добрымъ людемъ мила.

Нада любить было: Любовь учитъ жити,

той огнь безъ свѣта въ сердцѣ невозможетъ быти.

Но уже, ТИРСИСЪ, за мной слѣдовать есть время,

и знаи что мое сличье не отъ смертна племя.

Сія слова будучи произнесены съ повелѣніемъ проникнули даже до самыя глубины сердца моего. Тогда я покраснѣлъ весь съ стыда тотъ часъ литъ увидѣлъ состояніе, въ которомъ я себя находилъ. И въ тожъ самое время такъ я влюбился въ СЛАВУ (ибо то она была) что воспріявъ намѣреніе слѣдовать за нею вышелъ я немедленно изъ НЕРАЗРѢШИМОСТИ. Съ начала самого, сердце мое имѣло нѣсколко трудности привыкнуть къ сеи премѣнѣ; и того ради надлежало слѣдующее ему говорить не по одинъ разъ:

Некажи болше моей днесь памяти слабкои

что невозможно въ свѣтѣ жить безъ любви сладкой,

Некажи, мое сердце, надобно чтобъ СЛАВА,

болше тысячи ФИЛИСЪ возъимѣла права.

Ступай, и непротився куды ведетъ тая:

сеи любви не можетъ быть лучше иная.

Ты выгратъ сеи премѣнои: СЛАВА паче красна,

нежель сто АМИНТЪ, ІРИСЪ, СИЛВІИ, и всѣмъ ясна.

Тако слѣдуя за СЛАВОЮ прибылъ я на берегъ острова ЛЮБВИ. Тамо паки я увидѣлъ гуляющихъ всѣхъ красотъ, всѣхъ сладостей, всѣхъ прикрасъ, и всѣхъ статей, которыя уже тогда меня немогли, хотя и много старалися прелстить. Тамо увидѣлся я паки и съ РАЗУМОМЪ, у которого я весма просилъ прощенія, для того что я непослушалъ его совѣта входя въ островъ ЛЮБВИ, онъ меня принялъ очюнь благопріятно, и видя что я имѣлъ намѣреніе выѣхать оттуду, на это далъ мнѣ и судно.

Я немогу вамъ сказать что я вышелъ не смотря съ охотой, такъ же и съ нѣкоторою болѣзнію на мѣста, въ которыхъ, хотя и много я имѣлъ нещастія, но однако болше сладкого и веселаго препроводилъ времяни. Но по прошествіи сего перваго моего устремленія неімѣлъ я о томъ нирадостного чювствія ниже печалного. И тако простился я съ ЛЮБОВІЮ на всегда.