Эйнштейн учился без карточек. 45 эффективных игровых упражнений для детей от 0 до 6 лет - [14]

Откуда мы это знаем? Наиболее обширные исследования полушарий мозга были посвящены пониманию того, как люди изучают язык. Уже с момента рождения полушария начинают специализироваться, причем новорожденные демонстрируют бóльшую электрическую мозговую активность в левом полушарии, чем в правом, когда прислушиваются к звукам речи. Однако, хотя функции речи и грамматики у большинства людей сосредоточены в левом полушарии, понимание метафор и юмора включает в работу правое полушарие. Родители являются спонсорами-благодетелями целой индустрии псевдоученых, которые превратили эти сложносоставные открытия в утверждения о том, что левое полушарие занимается только «логическим мышлением», а правое – «творческим».

То, что за интеллектуальное развитие маленького ребенка отвечают исключительно родители, на самом деле миф.

Будучи сознательными родителями, Гудвины уверовали в то, что именно научные свидетельства, полученные в ходе позднейших и наиболее обширных исследований, доказали, что они должны проигрывать своим детям классическую музыку в течение «критически важных» первых лет жизни, чтобы дать малышам наилучший возможный старт. Если они не станут этого делать, то могут необратимо повредить интеллектуальному развитию своих детей.

Гарольд и Марта подошли к этим мифам со всей серьезностью. Они – хорошие родители. Просто они не только читают то, что написано на упаковках товаров в детских магазинах, но и живут посреди новомодного шарлатанства, которое процветает в нашем акселерированном обществе.

Происхождение «развивающего» шарлатанства

Трудно относиться спокойно к проблеме раннего детства, когда ей уделяется столько внимания. В 1996 году на Конференции по развитию и обучению в раннем детстве, проходившей в Белом доме, Хиллари Клинтон напрямую связала раннее обучение с новым ощущением настоятельной необходимости развития мозга: «Самые ранние впечатления ребенка, его взаимоотношения с родителями и воспитателями, то, что он видит, слышит, обоняет и ощущает, те испытания, с которыми он должен сталкиваться, – все это определяет ход формирования его мозга».

На одной из конференций Белого дома по раннему развитию нейробиолог Гарри Чугани из Университета Мичигана, который опубликовал одно из первых исследований развивающегося мозга с использованием позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ), с жаром отстаивал свою позицию. Доктор Чугани заявил: «В самые ранние годы детства у нас есть возможность определить, как будет формироваться мозг человека». Он описал ряд «критических периодов», или моментов, в которые определенная стимуляция жизненно важна для развития мозга: «Два года – это критический период для зрения. Допустим, у младенца есть очень плотная катаракта. Если ее не удалить к возрасту двух лет, потом уже будет слишком поздно. Часть коры головного мозга, ответственная за зрение, будет переключена на другие задачи, и ребенок не сможет видеть – даже если позднее катаракту удалить».

Доктор Чугани утверждал, что «нейронные связи, которые достигли определенного порогового значения благодаря их использованию, будут жестко фиксированы». Те же связи, которые используются меньше, будут отличаться большей уязвимостью. Таким образом, в ранние годы детства мы имеем возможность определить будущее устройство мозга. Он нарисовал чрезвычайно яркую картину нашей способности «вылепить» мозг – при условии, что многие навыки будут жестко фиксированы в течение критических для своего развития периодов.

Когда результаты исследований публикуются в популярной прессе, она часто еще больше преувеличивает неотложные потребности первых лет жизни ребенка, чтобы свежий номер газеты или журнала читатели расхватывали, как горячие пирожки. В одной статье в журнале Newsweek, например, нейроны в детском мозге сравнивались с компьютерными чипами, часть которых закреплена на жестком диске, а другие пока не загружены в программное обеспечение. Об этих «пустых» нейронах статья угрожающе сообщала: «Если нейроны используются, они встраиваются в цепи мозга, соединяясь с другими нейронами. Если они не используются, они могут умереть (курсив здесь наш – но можете не сомневаться, что читатель-родитель ощутит укол тревоги, когда доберется до этой фразы!). Именно переживания детства, определяющие способ использования нейронов, выстраивают цепи мозга точно так же, как программист, сидя за клавиатурой, реконфигурирует цепи компьютера. Какие клавиши нажимаются, то есть с какими переживаниями сталкивается ребенок, – это и определяет, кем вырастет ребенок: интеллектуалом или тупицей…»

Такого рода заявления оказывают огромное давление на родителей. Естественно, их ошарашивает откровение о том, что они должны быть программистами критически важных процессов, происходящих в мозге их детей, – еще бы!

Откуда им знать, что полагается делать с этой сложной и уязвимой системой? Неудивительно, что рынок воспитательных услуг и товаров с удовольствием снабжает их ответами на эти вопросы. Такое впечатление, что практически каждый его продукт – от игрушек и настольных игр до всевозможных курсов и классов, от детской литературы до детского питания – специально (и, разумеется, научно!) разработан, чтобы помочь развиваться мозгу ребенка.