Эйнштейн - [48]

В самые худшие моменты душевных и политических бурь часть его ума оставалась в надежном укрытии. Некий участок его мозга был прикрыт броней: в нем заключалось его знание. Одна сфера серого вещества всегда бодрствовала, оставалась активной. Нейроны были заняты единственно научными исследованиями. Мотор продолжал работать. Труды подвигались в тени бессознательного, терзаемого драмами. Так художник создает свое произведение в уме, прежде чем разродиться им. В умственном плане Эйнштейн всегда стоял ближе к творцу, чем к ученому. В 1905 году в те несколько недель, когда он написал свои главные работы, на него словно снизошла благодать. Интуиция, позволявшая ему пробираться сквозь джунгли научных общих мест, прорубая в них путь, озарялась вспышками, которые ставят его по одну сторону с да Винчи и Моцартом, а не с Альфредом Нобелем.

1935 год: многие уверены, что всё, что мог, он уже совершил. Его родных захватило бурей, он вновь взялся за работу. Он по-прежнему хочет доказать несостоятельность квантовой теории в том виде, в каком она существует с 1927 года. Он не верит в поражение. Разбитый, поверженный король не отрекся. В институте ему ассистируют двое ученых: Розен и Подольский. Первому всего 26 лет, он подводит математическую основу под исследования Эйнштейна. Теперь он понимает, как ценна для него та математика, которую он ранее презирал и которой порой не хватало для разработки его теорий. В мае трое ученых опубликовали статью, представляющую новое видение квантовой механики и доказывающую ее ограниченность. В заглавии этой работы стояли инициалы ее создателей: «Парадокс ЭПР». Он привлек Нильса Бора, исследователя из Дании. А ведь тот резко критиковал Эйнштейна на Конгрессе Сольвея 1927 года. Несмотря на содействие Бора, Эйнштейн не пожмет плоды ЭПР. Его статья признана важной для развития квантовой механики. Но ученый больше не на коне. Воодушевление от открытий 1905 года теперь уже далеко. Как далека и мечта о теории единого поля. В этой статье увидели лишь последний проблеск прозорливости уставшего ученого. Чуть позже Эйнштейн вместе с молодым физиком Леопольдом Инфельдом взялся писать историю «Эволюции физики. Развитие идей от первоначальных понятий до теории относительности и квантов». Эта книга имела огромный читательский успех. Признание упрочило его славу. Но упражнение в популяризации науки не пришлось по вкусу его коллегам и еще больше подточило научную репутацию. По правде говоря, к шестидесяти годам, то есть в 1939-м, в глазах физиков нобелевский лауреат был уже иконой, на которую не молятся.

Он лишился гражданства. Жил в изгнании. Овдовел. Вокруг говорили на языке, который был ему чужим. Его народ захвачен бурей. Научные круги больше не питают к нему уважения. Мир, ради которого он столько сражался, снова в огне. Человек, совершивший переворот в науке XX века, больше никто.

БОМБА

Он выходит в море на своей лодке. Больше всего на свете он любит ходить под парусом. Он всегда это обожал. Он плавает, как играет на скрипке. Его захватывает чувство единения с космосом. Он один на борту лодчонки, названной «Тиннеф» — «барахло» на идише. Вскоре он вернет ее к берегу и пришвартует у небольших мостков напротив дома, который снимает в 1939 году, как и в прошлом, в небольшом курортном поселке в глубине Лонг-Айленда. Поселок называется Пеконик. Он брасопит реи, глядя вдаль. Море спокойно. На горизонте ни облачка. Лето на океане во всей красе. На него нахлынули воспоминания о прогулках под парусом. На озере Хафель под Берлином вместе с Эльзой. В Цюрихе, где он проходил школу навигации. На Женевском озере, когда он втравил Марию Кюри в приключение, чуть было не закончившееся плохо, стоило только подняться ветру. Увы, Мария Кюри скончалась четыре года тому назад. А Эльза — три года назад. Летом 1939-го она уже не ждала его на берегу, тревожась из-за того, что, как ей сказали, море нынче неспокойное.

Раньше управляться с парусами, ловить ветер, следить за бурунами за кормой вдохновляло его на «мысленные эксперименты». Однажды он чуть не погиб в бурю на своей лодчонке. Теперь он один на один с океаном. Ветерок подгоняет его к песчаному берегу. Он уже различает дома Пеконика. И среди прочих — тот, что он нанял. С ним поехала Элен Дюкас. Элен всегда ездит с ним. Ей надо разбирать его почту, планировать лекции. Марго тоже приехала. После смерти матери падчерица с ним больше не расстается. Возможно, по возвращении на берег его ждет радость — встреча с Гансом Альбертом. Бывает, что сын неожиданно нагрянет к нему вместе с семьей. С тех пор как он эмигрировал и приехал к нему в Принстон, они оба стали очень близки. К счастью. А еще у него есть Майя. С Майей, его обожаемой сестрой, всё было гораздо сложнее. В 1934 году она со своим мужем Паулем Винтелером укрылась во Флоренции. Они бежали от Гитлера. А попали в лапы Муссолини. Альберт не советовал ей этого делать. Майя не послушала. Италия — это искусство, народные песни, опера, соборы. Сосед — папа римский. Италия никогда не ополчится на евреев. В 1938 году Муссолини издал декрет о запрете смешения с евреями. Детей снова исключали из школ, родителей выгоняли с работы. Позже их будут грузить в поезда смерти. Альберту в последний миг удалось вытащить сестру из этой западни. Майя снова рядом с ним, как раньше. Он оборачивается к горизонту. Спокойствие волн — только видимость. Крики чаек, выписывающих круги над его лодкой, больше не вызывают у него улыбку. Каждый день из-за океана доносятся все более страшные отзвуки. Австрия аннексирована. Аншлюс? В Вене толпы людей встречали Гитлера как спасителя! Судеты тоже аннексированы. Чемберлен и Даладье склонились перед Гитлером