Эй, вы, евреи, мацу купили? - [68]
И будет как было… через двести сорок тысяч лет…
Первомай в Пятихатках выдался ветреный и солнечный, как и десять лет назад, и на невспаханных полях нет-нет да и блеснет снег, и было это все для Семена как в первый раз. Он влюбился в черноглазую девушку. Майская земля зазеленела, а девушка забеременела и родила мальчика, и назвали его Дрон, не то Андрей, не то Арон.
Семен открыл чернобыльский аттракцион: он возил любителей экстремальных ощущений в зону отчуждения. Бизнес оказался прибыльным.
Раввин переходного периода
Митинг в Лужниках заканчивался. Призыв уральских шахтеров к забастовке и многоголосое – ура! Города погрузятся во тьму. Лева спешил в метро. Валялись листовки «Долой КПСС», дул ветер в спину, гоняя на снегу флажки Демвыбора России. Третий день снег обновлял город и сокращал пространство до вытянутой ладони. Влюбленный и ослепший самолет разбрасывал круги над Лужниками.
Солдаты легкомысленно топтались под мостом. Преступная халатность. А вдруг восстановительная терапия не успеет?
Лева мог бы выступить с трибуны: «Эсэсэрцы! Что было, то было». Умнее не скажешь. Он освящал алию. Алия – это лифт души наверх. Лучше всего получалось на Красной Пахре, где плели Суккот, где раскатывали бумагу для трапезы – какая наглость в йом-тов ехать в лес. Необратимость поступков возбуждала.
Замерзшие в сугробах автомобили напоминали солдат в окопах. Богатый москвич не бросит автомобиль, он таскает с собой две тонны, свой имидж, свое пространство. Автомобиль – символ свободы в стране, где нет дорог.
Лева спустился в подземку. На эскалаторе девушка – ангел в голубой куртке и джинсах. В электропоезде она достала из-за пазухи белую картонку: «Люди добрые, у нас умерла мама, помогите нам.» В открытом городе бедность демонстративна. Она прошла по вагону и на следующей станции вышла.
«Осторожно двери закрываются!» В электричке дремали старики, молодые читали книжечки. DUTCH LADY – полиэтиленовый пакет с хлебом и яблоками на коленях у светлоглазой пассажирки. Она в золотистой дубленке и черных сапогах. Рядом девушка в голубой дубленке и тоже в черных сапогах. Сапоги СССР.
На «Парк культуры» вошел безликий мужчина.
– Остерегайтесь евреев – цареубийц!
– Антисемит.
– А ты жид пархатый! Поезжай в свой сраный Израиль!
– Идиот.
– Дайте, ребята, я ему дам по очкам!
Лева расставил ноги. Он мог ударить по печени, а мог – в пах, боль такая, ляжешь, ножки подожмешь.
– Морда жеванная, – сказал Лева.
– А ты жидяра обезжиренная.
– Ну иди сюда, дам по печени.
– Убийца! – радостно завопил безликий.
И вдруг Лева перенесся в лес…
…Опушка леса, лежишь на снегу лицом к небу, кружатся розовые сосны, припорошенные белым и голубым. Это его Родина. Он был счастлив…
– Осторожно. Двери закрываются. Следующая станция «Семеновская».
На Семеновской площади Лева вышел из подземки. Играла музыка, хлопья снега проносились десять метров в секунду. Или около того. Люди улыбались. Или щурились. Мерзли легковушки, забрызганные солью и грязью по ветровые стекла. На голых ветках деревьев веселились новогодние лампочки.
Лева шагал мимо огромных окон орденоносного ракетного завода «Салют». Дул встречный восточный ветер, обещая мороз.
А все-таки победа: «Московские новости» опубликовали решение Моссовета – передать религиозной организации «Гинейни» здание синагоги по адресу Большая Бронная, дом 6. Не зря два года Гинейни молилась в этом доме – депутаты признали его синагогой.
Но еще большая победа случилась позавчера, в канун субботы, то есть в пятницу вечером, когда две студентки зажигали свечи, в зал вошел Ральф Гольдман, президент американской благотворительной организации «Джойнт». В распахнутой шубе и лисьей шапке семидесятилетний курчавый синеглазый старик нес в руках, как огромное пламя, свиток Торы в пурпурном чехле, где на бархате золотом были вышиты львы и корона.
Две сотни прихожан встали, аплодировали, взялись за руки, пели «Гевейну шалом алейхем.»
На перекрестке Проспекта Буденного и улицы 8-я Соколиная Гора, беглые грузины в тоске по югу вгрызались отбойными молотками в мерзлую глину – рыли котлован на месте спортивной площадки.
Квартира Левы вознеслась под крышу четырнадцатиэтажной башни. Лифты не работали, лестничные лампочки уже неделю как ослепли. Лева чувствовал себя скалолазом в ночи.
– Привет, – сказал он беременной Марусе, с Элей на руках.
– Где тебя черти носят?
– Вот он я.
– Явился не запылился.
– Запылился, – улыбнулся Лева, глядя на забрызганные ботинки.
Босой прошел на кухню. Взял кусок хлеба и протанцевал к окну. Декабрь латал крыши снегом. Внезапно перенесся на десять лет назад. Чернобыль. Зима. И такие же крыши…
Видел такие же крыши.
– В натуре, врубаешься где ты находишься? Пиши: «На книге Ленина написал «сволочь», на книге Сталина, написал «бандит».
– Не надо было мне писать на книгах.
– А где? На стенах, на заборах? Кто был с тобой?
– Один.
– Мы можем посадить за глумление над советским строем, можем сломать жизнь…
Не посадили.
В студенческие годы за сионизм не посадили. А как попер иудаизм из щелей, так взялись за него, как иудея.
В 70-х аресты прерывали Богослужения на квартирах.
Честно говоря, я всегда удивляюсь и радуюсь, узнав, что мои нехитрые истории, изданные смелыми издателями, вызывают интерес. А кто-то даже перечитывает их. Четыре книги – «Песня длиной в жизнь», «Хлеб-с-солью-и-пылью», «В городе Белой Вороны» и «Бочка счастья» были награждены вашим вниманием. И мне говорят: «Пиши. Пиши еще».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.