Experimentum Crucis - [8]

-- Так вот, сударь, знайте, что по трудам классиков и по последнему решению Научного Совета в нашем мире больше не существует случайности. Любое событие подчиняется диалектическим законам и однозначно следует из совокупности предыдущих зако... простите, событий. Все развитие мира уже определено начальным сечением четырехмерного пространства по оси времени. Поэтому, сударь, можно считать, что будущее всегда уже есть, оно наступит неотвратимо. Все наши упования на свободу выбора всего лишь следствие нашей неосведомленности, недостатка информации о настоящем или прошлом. И мы приходим к выводу, что будущее, прошлое и настоящее существуют одновременно, и раз весь этот мир с его прошлым и будущим существует, то эта дама уже замужем, и сейчас я продырявлю вас насквозь, черт побери!

Мартин улыбнулся и вынул из-за пояса пистолет.

-- Сейчас мы Экспериментально убедимся в вашей основополагающей теории, -- сказал он. -- Если она в будущем выйдет за вас замуж, то вы будете там живы, не так ли? Значит, я могу сколько угодно стрелять в вас, вам ничего не грозит.

Незнакомец попятился.

-- Ваше рассуждение неверно с точки зрения логики, -- проговорил он внезапно охрипшим голосом.

-- А по моему, ничего, вполне логично, -- возразил Мартин и с громким щелчком взвел курок. Незнакомец побледнел еще больше, выронил шпагу и бросился бежать прочь.

-- Стойте, куда же вы! -- кричал ему вслед Мартин. -- Чему быть, тому не миновать! Не идите против предопределенности!

Но тот все бежал вдоль по аллее, полы его плаща размахивали и хлопали, как крылья ворона. Еще несколько взмахов -- и он поднялся в воздух, хрипло каркая, и скрылся в тучах, напоследок щелкнув клювом.

А Мартин вдруг понял, что знает ответ на один давно мучивший его вопрос. Или ему показалось, что он понял. Как бы то не было, наступила пора возвращаться.

И Мартин очутился в большой аудитории, амфитеатром спускающейся к кафедре. Над кафедрой висел большой белый экран, на кафедре же стоял профессор и делал доклад по результатам Эксперимента.

-- Сон! -- восклицал он. -- Сон -- это одна из тех загадок, которая терзает пытливых исследователей сотни и сотни лет. Одни говорят, что сон -это одно, другие уверяют, что сон -- это другое. А я говорю, что сон -- одно из других величайших изобретений природы. Можно сказать, сон -- это метод нашего существования. Говоря научно, мозг не справляется с огромным потоком информации, приходящей за день и перегружающей области кратковременной памяти от П-35 и до М-2000. Сон же включает новые, неосознаваемые человеком программы переработки и сортировки информации, сон разгружает мозг, подготавливая его для принятия новых сведений. Хр-р-р. Хр-р-р. М-можно только гадать о той реальности, сном которой мы все являемся! И в некоторые моменты нашего сна на нас нисходит озарение, свет того вышнего мира, и мы потом всю жизнь пытаемся вернуться в те благословенные мгновения. И это, к вашему сведению, происходит от того, что сон, к сожалению, явление неуправляемое. Поэтому я пою гимн тому состоянию полусна, когда сознание еще бодрствует, но программы сна уже включены и ведут за собой. Сознание может направить их действие в нужное нам и нашей стране русло, заставить их обрабатывать информацию в приоритетном направлении. Сотни замечательных открытий сделаны в этом состоянии! То, что сон разума рождает чудовищ, -- это только одна грань истины. Этот сон также рождает нам нового человека -ведь тогда мозг свободен от оков повседневного опыта и здравого смысла, кошмары прожитых тысячелетий и сотен поколений не довлеют над разумом, и мы можем сделать из него все, что угодно, посеять любые семена разумного, доброго, вечного, любые законы, любые заповеди. Это сделает человека по-настоящему свободным, ведь тогда мозг сможет найти невозможные, невероятные в повседневности ассоциации и извлечь из кучи их комбинаций жемчужное зерно истины. Сейчас идет глобальный по своему значению Эксперимент, он откроет новые просторы человеческому познанию и развитию общества, и вслед за ним, -- он взмахнул рукой в сторону экрана, -- пойдут миллиарды!

На экране виднелся операционный стол с распростертым на нем телом Мартина.

Профессор повернул рукоятку на пульте кафедры, и Мартина вырвала из спокойства наблюдения, подхватила и понесла вверх волна сверкающих ассоциаций, невозможных образов, бредовых и гениальных одновременно прозрений. Он взмыл в космическое пространство, мерцающее серебряными иглами звезд, и растекся по всей необъятной Вселенной. Он был и звездой, и планетой, и крохотной пылинкой в том гигантском круговороте материи, чье имя Мегамир.

Где-то, в энном измерении, плавала над хаосом мира в невозможности небытия некая непознаваемая Сущность. Миллиарды ее органов чувств зорко следили за состоянием одной из ее же клеточек, которые современные ученые назвали бы вакуумом, более старые -- эфиром, а совсем древние -- пустотой. И когда Мартин вырвался за пределы этой клеточки и окунулся в леденящий сумрак, лежащий за границами познания и ощущений, воля Сущности схватила Мартина, сжала в комок и бросила через пространство и время к Земле -- маленькой песчинке, затерявшейся на краю Вселенной, туда, где в операционной лежало в полной недвижимости тело Мартина.