Эвтаназия - [5]
Инвесторы денег на постройку не пожалели, и райончик получился просто загляденье. Дорогой, но очень миленький. Название долго искать не пришлось, как же называться такому кварталу, как не «Дорогомилово» — название хорошее, проверенное временем. Въезд и вход в новоиспеченное «Дорогомилово» осуществлялся по индивидуальным биометрическим пропускам. А если кому из жителей вдруг приходило в голову устроить вечеринку, то гостей впускали строго по спискам.
Единственной ложкой дегтя в медовом существовании жильцов элитного квартала было здание районного суда, построенное в незапамятные времена и удивительным образом сохранившееся, хотя на памятник архитектуры оно совершенно не тянуло. Почему это произошло, никто не знал, но здание суда торчало по соседству с колониальными домиками, как гнилой зуб среди белоснежных протезов. Дорогомиловцы неоднократно пытались добиться сноса здания, но все их петиции таинственным образом исчезали в недрах начальственных кабинетов, и районная Фемида продолжала вершить правосудие в двадцати метрах от элитного квартала.
По счастью, судебных дел было немного, и постепенно жители «Дорогомилова» привыкли к тому, что периодически к неказистому зданию подъезжают машины с зарешеченными окнами. Из машин вооруженные милиционеры выводят граждан в наручниках и все вместе скрываются в коридорах суда. После заседания граждане либо объявлялись невиновными и покидали присутственное место без наручников и с гордо поднятой головой, либо все те же милиционеры отвозили их обратно в тюрьму. При любом исходе покой жильцов квартала «Дорогомилово» не нарушался. Никто из осужденных не предпринимал попытку бежать, никто из освободившихся не рвался вновь попасть в лапы правоохранительных органов. Со временем посетители суда стали даже чем-то вроде местной достопримечательности. Ведь невозможно в полной мере ощутить свое благополучие, если не с чем сравнивать. А тут прямо под боком «Нью-Йорк — город контрастов».
Сложившееся равновесие рухнуло в день первого заседания по делу обанкротившегося фонда. С утра жильцам пришлось пробираться на своих машинах сквозь плотную толпу журналистов и любопытствующих, что не могло не вызывать раздражения. Солидные «бентли» и шустрые «феррари» и «мазератти» ползли медленно, потому что столпившиеся вокруг здания суда люди не обращали на них никакого внимания, а если и замечали вдруг сигналящий автомобиль, то дорогу уступали крайне неохотно. Ведь стоило кому-либо из журналистов сойти с удобного для обзора места, туда немедленно устремлялись коллеги. Один ретивый репортер даже залез на фонарный столб, пытаясь сделать снимки через открытое окно. Репортера быстро сняли, окно закрыли.
Первый день процесса не принес никаких сенсаций. Второй, впрочем, тоже. Сенсация появилась только на третий день — и к слушаемому делу не имела никакого отношения.
Некто Михаил Петров, обозреватель провинциальной газеты «N-ский вестник», находясь в отпуске, заехал в Москву навестить родственников. Так вышло, что время визита Петрова совпало с началом процесса над экс-главой пенсионного фонда. Шустрый Петров, в чьем основном ведении была колонка криминальных новостей, немедленно связался с главным редактором и быстренько переоформил отпуск в командировку. Правда, главред выдвинул условие: если в первые пять дней процесса ничего эксклюзивного Петрову добыть не удастся, то командировка заканчивается и Петров должен вернуться в город N., так как бюджет не резиновый и долго сидеть в Москве за счет редакции никому не дозволяется. Первые два дня оказались не слишком урожайными. Петрову удалось взять интервью у трех клиентов фонда. Материал с фотографиями был немедленно передан в редакцию. Наутро «N-ский вестник» вышел с заголовком «Мы не хотели в старости собирать бутылки». На следующий день провинциальный журналист сфотографировал элитный комплекс «Дорогомилово» и переговорил с тамошним охранником. Материал, сочиненный в результате данных действий, имел большой успех. Умело педалируя нелюбовь регионов к столице, Петров бойко обозначил проблему «Они в этот фонд деньги не вкладывали». Под гневным определением «они» подразумевались жители элитного поселка. Главный лично написал Петрову благодарственное письмо и пообещал продлевать командировку вплоть до вынесения судом окончательного вердикта. Однако на третий день по требованию адвокатов защиты слушания перевели в закрытый режим. Веского повода далее торчать в Москве у Петрова не осталось.
К вечеру третьего дня, истомившись в ожидании, он направился в небольшую кофейню на Киевской улице, где постоянно околачивались журналисты в ожидании сенсации. Сегодня там было особенно людно. Кто-то возмущался решением суда вести дальнейшие слушания при закрытых дверях, кто-то, напротив, жарко доказывал, что это было необходимо, дабы избежать тенденциозности в освещении процесса… Петрову все эти разговоры были до лампочки, ум его занимала гораздо более важная задача — как убедить главного продлить командировку. Неожиданно в голову ему пришла неплохая идея. Надо бы выяснить, сколько клиентов фонда проживает в городе N. А потом, в зависимости от результатов расследования, можно будет подумать и о статье. С заголовком, к примеру, «Среди пострадавших — наши земляки». Петров достал ноутбук и набрал в поисковой строке слова «город N., пенсионный фонд, пострадавшие…», немного подумал и добавил «самоубийства». На тот случай, если кто-то из обманутых вкладчиков свел счеты с жизнью или хотя бы предпринял попытку суицида. На запрос выпало более двухсот ссылок. Петров методично, одну за другой, начал их открывать. Как обычно, далеко не все ссылки работали; как обычно, часть из них уводила либо на недавно созданные каталоги, либо на сайты фривольного содержания. Однако попалось и кое-что интересное. Поначалу Петров не обратил внимания на самоубийства, совершенные в городе N. людьми далеко не пенсионного возраста. Заинтересовался он этим фактом лишь после того, как открыл пятую ссылку, сообщающую об очередном подобном случае. Это уже не было похоже на простое совпадение. Михаил немного подумал и набрал в поисковике слова «статистика самоубийств в городе N.». Результат запроса его удивил и озадачил одновременно. Поскольку в своей газете Михаил отвечал за колонку криминальных новостей, он прекрасно представлял себе ситуацию с преступностью в родном городе.
Написанный в лучших традициях авантюрного жанра, роман рассказывает о безумных приключениях молодой москвички в таинственном и опасном Гонконге.
Жизнь — это вереница случайностей. Если вы стоите на распутье и не знаете, куда двигаться дальше, просто помните, что главное — двигаться…Этому правилу всегда следует молодая журналистка Анна, знакомая нам по предыдущей книге Ирины Шаниной «Поцелуй смеющегося Будды». Если в первом романе Анна спасла уникальный алмаз от лап китайской мафии, то здесь ей предстоит раскрыть убийство девушки-модели.
Две вечные конкурентки – в прошлом модели, а теперь жены богатых мужчин – вдруг решили стать писательницами. Эту идею им подбросил общий любовник Петр Рыжиков и даже подсказал сюжет – «убить» его в обоих романах. Но вскоре он погиб и в реальности, оставив странное завещание – половина состояния Рыжикова должна достаться той, чья книга выйдет раньше! Но на самом деле романы написали вовсе не светские дамы, а Карина Куницына, подрабатывающая в издательстве. Теперь ей угрожает опасность, ведь настоящий автор – она, а на кону огромные деньги…
После разрыва с богатым любовником бывшая модель Катя осталась абсолютно одна – без денег, без привычной комфортной и удобной жизни. Кто же теперь будет содержать ее? По всему выходит, что надо срочно искать либо нового «папика», либо работу. А пока можно прокатиться на престижный горнолыжный курорт, который недавно открыл Катин бывший, и посмотреть, кто же приедет на конкурс на самый оригинальный поступок. Кстати, призом за победу объявлен миллион долларов. А там, где водятся такие большие деньги, должны быть и солидные мужчины, способные зарабатывать и тратить кругленькие суммы.
Кира, давно не общавшаяся со своим отцом-миллионером и старшими сестрами, узнает: ее родитель при смерти. Встает вопрос о наследстве, и девушка берется выяснить, что, кому и сколько оставляет умирающий. Но чем дальше она вникает в сложные семейные отношения, тем больше ужасных подробностей открывается. Оказывается, недавно отец устроил странный аукцион среди богатых людей города, куда выставил двенадцать старых стульев, заявив, будто в один из них спрятана некая семейная ценность, которую мечтает получить каждый.
Инга Белова и не думала, что ее коснется громкая история о суицидах, совершенных по приказу загадочных «кураторов» из социальной сети. Но ради памяти погибшего друга Олега Штейна ей пришлось вникнуть и в тайную жизнь людей в депрессии, и в сложные задания квестов. Отважная журналистка начинает собственное расследование.
Погожий день, типичная московская пробка, белый кабриолет, за рулем шикарная блондинка Зоя. Она лишь на секунду расслабилась под звуки любимой арии Моцарта… Зоя открыла глаза и ужаснулась: видавшие виды развалюха-«Жигули», сзади — белый кот с зелеными глазами, за рулем — неизвестная личность жуткого вида со всеми следами алкогольного отравления, при этом у девушки — дикая головная боль и полное отсутствие понятия о том, кто ты, откуда и что здесь делаешь… Недолгое пребывание в запущенном деревенском доме поставило девушку перед очень сложным выбором: играть по правилам тех, кто мнит себя кукловодами, или написать собственный сценарий…
Малика на распутье. Ее бывший криминальный покровитель по кличке Гриб велит убить местного олигарха Князева. Пять лет назад, когда семья бедствовала и Малика готова была пойти на панель, бандит вынудил девушку стать русской Никитой. А Князев когда-то спас от смерти ее мать, дав деньги на операцию. Пусть он сделал это походя, даже имя просительницы не запомнил, но знаменитая киллерша помнит добро. И принимает самое опасное решение…
Долгожданное продолжение любимого абсолютно всеми читательницами страны бестселлера Елены Колиной «Дневник новой русской»! Тонкая ироничная история о сокровенных проблемах молодой петербурженки, подкупающая искренностью и особым взглядом на происходящее.
Контракт, заключенный Дженнингсом с “Ретрик Констракшн”, включал в себя несколько очень любопытных пунктов, с последствиями которых ему теперь пришлось столкнуться. Полностью стертые воспоминания, относящиеся к двум годам службы, и “замена предусмотренного контрактом денежного вознаграждения на какие-либо предметы и материалы, лично отобранные второй стороной” (т.е. работником). Но что же могло заставить человека, находящегося в здравом уме, отказаться от солидного денежного вознаграждения и заменить его кодовым ключом от непонятно какой двери, обрывком билета, депозитной квитанцией за какой-то “пакет”, куском проволоки, половинкой покерной фишки, полоской зеленой материи и автобусным жетоном? И каково же оказывается удивление Дженнингса, когда один за другим перечисленные предметы становятся для него жизненно важными и ведут к желаемой цели — получить от компании Ретрика полный расчет.© fantlab.ru.
История умственно отсталого юноши, рассказанная им самим на страницах этой книги, является воплощением мифа об «американской мечте» и одновременно острой сатирой на американское общество второй половины XX века.
За свой роман "Бесчестье" южноафриканец Кутзее был удостоен Букеровской премии - 1999. Сюжет книги, как всегда у Кутзее, закручен и головокружителен. 52-летний профессор Кейптаунского университета, обвиняемый в домогательстве к студентке, его дочь, подвергающаяся насилию со стороны негров-аборигенов, и сочиняемая профессором опера о Байроне и итальянской возлюбленной великого поэта, с которой главный герой отождествляет себя… Жизнь сумбурна и ужасна, и только искусство способно разрешить любые конфликты и проблемы.