Евротур. Бешенство - [14]

— Не думаю, что они настолько бессердечные, — покачал головой друг. — Да и толку-то нас по психушкам прятать, думаешь, мы одни такие счастливые?

— Нет, конечно, и других хватает. Интересно, чем они сейчас заняты.

— Да все тем же, уверен. Тоже ищут информацию и гадают, только по нам бабахнули или вообще весь мир в труху. А если кто уже узнал, что это свои подсуетились, так там уж все непредсказуемо, от жажды мести до суицида.

— Ага. А у нас, выходит, посерединке выходит, — я ткнул Ваньку кулаком в плечо, пытаясь подбодрить, хоть у самого горько саднило в горле. — Мы и Кремль брать не собираемся, и с собой кончать. По крайней мере, я на это надеюсь. Выше нос, Ванька. Нас хоть четверо осталось, все друг друга давно знаем, не многим так везет в таких ситуациях. Каждый может рассчитывать на каждого.

— Слово «везение» тут вообще не уместно, — огрызнулся было Ванька, а потом поднял на меня извиняющийся взгляд. — Да нет, ты прав. Если сейчас раскиснем, то потом трудно будет собраться. Сейчас парни вернутся и поедем куда-нибудь, хоть в Челны те же, толку-то по деревням мотаться. Обратимся в отделение, посмотрим, что получится. Только вот документы только у нас с тобой — права — а паспортов вообще ни у кого.

— Да разберемся, по базе пусть пробьют, у них же должна быть хоть какая-то система, в которую мы все включены. И вообще, это менты виноваты, так что пусть только пискнут.

Ну, а чья ж вина? Всем понятно, чья. Полиция должна работать, а не имитировать бурную деятельность. Так можно бесконечно жертв терактов оплакивать, тогда как надо эти теракты предотвращать. Да и ситуацию можно было повернуть вспять, действуй правоохранители более оперативно. Стреляли бы сразу на поражение, брали бы на себя ответственность — им бы потом еще ордена за это дали — и спасли бы город, пусть даже ценой нескольких тысяч жизней. А так что? Так семьсот тысяч потеряли.

Мне вдруг вспомнился тот полицейский, что развернул нас на тракте. Он что-то про внутренние войска говорил. Мол, приедут и порядок наведут. Видимо, им сверху так сказали, дезинформировали, а на самом деле хотели просто запереть людей в ловушке и накрыть всех сразу. Да уж, мента жаль, мне он показался хорошим человеком. Откуда такие вообще в наших органах берутся? А ведь встречаются время от времени честные и бескорыстные сотрудники. Ума не приложу, чего им стоит сохранение своих принципов в таких глубоко аморальных структурах.

Наше поколение, повально увлекающееся играми и книгами о ядерной войне, постапокалипсисе и нападениях зомби словно бы готовилось к подобной ситуации. Нет, я и сам любил в что-нибудь этакое поиграть. Мне казалось забавным бродить по заросшей деревьями Припяти, отстреливаясь от кровожадных мутантов, или скакать по руинам европейских и американских мегаполисов. Все это было таким далеким и невероятным, и только потому интересным.

С другой стороны, сейчас я был даже благодарен разработчикам игр и голливудским умельцам, которые в погоне за кассовыми сборами тоже любили поднажать на пост-апокалипсис. Они не только развлекали нас на совесть, но еще и внедрили в наше подсознание мысль о том, что конец света вполне может случиться. При чем не обязательно конец света глобальный, он может охватить и какой-то конкретный регион, это не так уж важно. Важно было лишь то, что я уже, в общем-то, поверил и даже в какой-то мере принял услышанную от Тараса Тимофеевича страшную правду. Что ж, теперь надо ждать, когда вернутся Леха и Семен и составлять план дальнейших действий. И никаких промедлений, ибо в ближайшие дни только постоянное движение может сохранить нашу психику.

4. Вести с Востока

Томаш протер слипшиеся глаза и неторопливо приподнял гудящую голову, чтобы посмотреть на часы. Виски тут же отозвались болью, но он стерпел, стиснув зубы. Ого, почти два часа дня. Да уж, неплохо вчера было у Алана. Мать, конечно, вечером опять заведет свою песню, но ведь пятница на то и пятница! И вообще, он честно ищет работу, и нет никакой вины Томаша в том, что она, работа, никак не находится. Нет, ну он, конечно, мог бы пойти поработать сторожем на складе или потаскать ящики в порту, но уж лучше плевать в потолок, чем заниматься такой хренью. Как ему говаривал один из более старших товарищей по фанклубу — если однажды согласишься на мало, никогда не получишь много, а нормальные пацаны никогда не будут довольны малым.

Добравшись до ванной, Томаш жадно припал губами к прохладному крану. Он ощущал такую жажду, что, казалось, был готов высосать всю воду из городского водопровода. Наконец, напившись, он посмотрел на себя в зеркало. Да уж, ну и видок, как у алкоголика со стажем. Не стоило так смело мешать пиво с водкой, хоть башка бы сейчас была полегче. Под глазами залегли мешки, вся морда лица распухла. Черт, почему-то каждое новое похмелье ощущается болезненнее, чем предыдущее.

Нащупав в кармане куртки помятую сигаретную пачку, Томаш заглянул внутрь и изрядно огорчился — последняя… Черт, скоро придется тащиться на улицу. Кстати, какая вообще сегодня погода?

Томаш выбрался на небольшой аккуратный балкончик, чиркнул зеленой спичечной головкой и с наслаждением вдохнул в себя едкий сигаретный дым. Он любил прикуриваться от спичек, было в этом что-то эдакое, гангстерское, что ли. Томаш ведь не какой-нибудь фраер напомаженный, все-таки, а человек, мало-мальски известный в своем районе, который как раз эту минуту раскинулся перед ним во всем своем великолепии.