Европейские поэты Возрождения - [63]

Поимке, задержанье, заключенье.

«Вы помните, — прохвосты изрекли, —

О том, как арестанту помогли

Из наших рук намедни ускользнуть?»

Тут я, конечно, стал твердить: «Отнюдь!»

Ведь если б я ответил: «Да» — оно

В вину мне после было б вменено.

К тому ж я в этом случае к лжецам

Открыто бы себя причислил сам:

Ну, где мне от тюрьмы спасать других,

Коль разделю я вскоре участь их!

Но понапрасну тратил я слова:

Им внять не пожелали пристава.

Меня они, скомандовав: «Ни с места!»,

Под локти подхватили, как невесту,

Но чуть грубей, и повлекли в тюрьму.

И все ж скорей прощу я и пойму

Их неучтивость, наглость, шельмовство,

Чем подлость прокурора моего —

Чтоб в ад он шел точить с чертями лясы!

Я зайца, перепелку и бекаса

Ему послал, но до сих пор сижу;

А если куш побольше предложу,

Он хапнет и его без лишних слов:

Свои силки подобный птицелов

Таким липучим клеем покрывает,

Что в них любая птичка застревает.

Но к делу! Вот о чем посланье это:

Боюсь, что будет песня моя спета

И пропоют отходную мне вскоре,

Коль на мое не при́зрите вы горе.

Одна надежда у меня осталась —

На ваше милосердие и жалость.

Да и к чему вам надо мною суд? —

Лишь пересуды лишние пойдут.

А коли впрямь понатворил я бед,

Что тоже, кстати, доказать бы след,

С меня вполне довольно порицанья.

Такое мне и дайте наказанье —

Его принять от вас я буду рад.

А если крючкотворы возопят,

Со мной — тут остановка лишь за вами —

Всегда их можно поменять местами.

Итак, пусть вашим, государь, указом

Я из тюрьмы отпущен буду разом,

А уж когда я выберусь на волю,

Меня сюда не заполучат боле.

Прощения прошу у вас смиренно

За то, что к вам решился дерзновенно

С посланьем этим глупым обратиться,

Хоть лично б должен во дворец явиться.

Но тут уж, право, нет моей вины —

Прогулки мне сейчас воспрещены.

Брат Любен Перевод Ю. Корнеева

Обитель бросив на день целый —

Пускай себе брюзжит приор, —

Скакать в Париж как угорелый, —

Тут брат Любен на дело скор;

Но жить страстям наперекор

И, как Писание велело,

Не устремлять к соблазну взор, —

Тут брат Любен не скор на дело.

Содрать у человека смело,

Коль тот, бедняга, не хитер,

Последнюю рубаху с тела, —

Тут брат Любен на дело скор;

Но устыдиться клички «вор»

И в пользу жертвы оскуделой

Отдать хоть часть того, что спер, —

Тут брат Любен не скор на дело.

Искусней сводни закоснелой

Внушать, что блуд не есть позор,

Девице юной и незрелой, —

Тут брат Любен на дело скор;

Громит он пьянство с давних пор,

Но пусть, коль жажда одолела,

Пьет воду пес его Трезор, —

Тут брат Любен не скор на дело.

Посылка

Посеять зло, разжечь раздор —

Тут брат Любен на дело скор;

Но ближнему помочь умело —

Тут брат Любен не скор на дело.

Против той, кто была подругой поэта [183] Перевод Ю. Корнеева

Когда я в пост, повздорив с милой,

Ревнивый бросил ей упрек,

Со зла красавица решила,

Что дать мне следует урок,

И вот она, не чуя ног,

Спешит с доносом на того,

Кто за нее костьми бы лег:

«Он сало ел. Хватай его!»

Так эта весть святош взбесила,

Что через самый краткий срок

Явились стражники-верзилы

Меня упрятать под замок,

И толстый их сержант изрек

С порога дома моего:

«Вот он, Клеман, убей нас бог!

Он сало ел. Хватай его!»

Хоть всякое со мною было,

Такого все ж я ждать не мог!

В тюрьму злодейка посадила

Меня за сущий пустячок,

Хоть не пойму, какой ей прок

Лишаться друга своего,

Властям духовным дав намек:

«Он сало ел. Хватай его!»

Посылка

Принц, только та, чей нрав жесток,

В чьем сердце злость и ханжество,

Шепнуть способна под шумок:

«Он сало ел. Хватай его!»

Совершенное рондо Друзьям после освобождения Перевод Ю. Корнеева

На воле я, друзья, гуляю снова,

А все-таки томился под замком.

Ну, до чего ж судьба ко мне сурова!

Но благ господь. Сменилось зло добром.

Меня в Нуэ, узилище сыром,

Завистники сгноить давали слово,

Но не смогли поставить на своем.

На воле я, друзья, гуляю снова.

Рим на меня косился, строил ковы,

Хоть не бывал я в обществе дурном

И не содеял ничего плохого,

А все-таки томился под замком.

Как только стала та моим врагом,

Кто мне дороже бытия земного,

В тюрьму Сен-При[184] я брошен был тайком.

Ну, до чего ж судьба ко мне сурова!

В Париже долго я влачил оковы,

А в Шартре был до этого знаком

С темницею, где света нет дневного.

Но бог велик: сменилось зло добром.

Друзья, похлопотали вы о том,

Чтоб отпустили узника больного,

И ныне извещаю вас письмом,

Что вновь гуляю, бодрый и здоровый,

На воле я.

Элегия о злосчастном богаче Жаке де Боне, сеньоре Самблансе [185] Перевод Ю. Корнеева

Фортуна долго нянчилась со мной,

Но, подавая мне рукой одной

Имения, чины и бла́га прочьи,

До коих мы во Франции охочи,

Она петлю вила рукой другою,

И та петля была моим слугою,

Спасти хотевшим жизнь свою младую,

Надета мне на голову седую;

И я глазам своих детей, с рожденья

К высокому привыкших положенью,

Предстал, увы, и перед смертью в нем,

На виселицу вздернут палачом.

Лишился я столь дорогой мне чести,

Которая со мной погибла вместе.

Меня мое богатство не спасло,

А до постыдной казни довело.

Не многим помогли мне и друзья:

Оплакан для приличья ими я.

Так щедро взыскан я судьбою был,

Что от щедрот оскомину набил.

Меня своим отцом король наш звал,

Но даже это суд в расчет не взял.

Там все ошибки мне в вину вменили,

Заслуг же и трудов не оценили