Европеана. Краткая история двадцатого века - [6]

Шрифт
Интервал

Трупы в руинах домов, в которые попала бомба, часто были скрючены, а иногда два или три трупа держались за руки или обнимали друг друга, и их надо было резать пилой, чтобы разъединить. А одна женщина отказалась резать трупы, и командир бригады, занимавшейся разбором завалов, хотел предать ее смертной казни за саботаж, но солдаты, которые должны были ее расстрелять, тем временем дезертировали.


Иприт был самым действенным из всех боевых газов и постепенно вытеснил другие боевые газы, хлор, фосген, хлорпикрин, синильную кислоту или арсин, он успешно применялся еще долго после первой мировой войны. Тем временем ученые выдумали другие боевые газы, люизит, табун, зарин, зоман. Использование боевых газов было запрещено на различных конференциях в 1899 и 1907 и 1922 и 1925 и 1946 и 1954 и 1972 и 1990 и 1992 годах. А на фронтах и в тылу устраивали учебные газовые атаки, солдаты и мирные жители учились быстро надевать противогаз и следить, чтобы в фильтр не забились земля или пыль с развалин. В 1915 году французы придумали специальный противогаз для лошадей, а в 1922 году немцы придумали специальный противогаз для собак. А в конце века врачи придумали превентивные лекарства от отравления газом, но часто получалось так, что лекарства от отравления вызывали гепатит, туберкулез, мигрень и провалы в памяти. Во время второй мировой войны немцы производили 18 000 тонн боевых газов в год, но немецкие стратеги рассудили, что использование боевых газов затормозит наступление, а позже отступление войск. Немцы использовали боевые газы для истребления цыган и евреев в концлагерях и изобрели газ под названием циклон Б, который позволял убить большое количество людей быстро и дешево. Циклон Б по своему составу входил в группу дезинфекционных веществ и впервые был опробован в феврале 1940 года в концлагере Бухенвальд на 250 цыганских детях, которых чешская полиция задержала в Брно, и опыт показал, что циклон Б гораздо более пригоден для этой цели, чем другие газы.


Большим разочарованием двадцатого века стало то, что всеобщее школьное образование и развитие техники и культуры не привели к тому, чтобы человек стал лучше и гуманнее, как верилось и девятнадцатом веке, и что огромное количество маньяков, извергов и серийных убийц любили искусство, слушали оперы, ходили на выставки, писали стихи, изучали гуманитарные дисциплины и медицину и т. п. А среди философов чем дальше, тем больше распространялось убеждение, что в двадцатом веке эпоха гуманизма заканчивается и начинается новая, названная эпохой постгуманизма, потому что пока было неясно, как ее определить. (Закончилась эпоха гуманизма) Историки и философы говорили, что гуманизм был письменной культурой и что он давал возможность управлять обществом как литературным сообществом, а с наступлением радио после 1918 года, телевидения после 1945 года и технологической революции это закончилось. И что последний удар гуманизму нанесла биотехнология. А некоторые говорили, что теперь как раз все в порядке, что гуманизм был большим обманом в истории человеческого мышления и за многие столетия не смог оптимизировать человека. И что биотехнология предлагает новые возможности оптимизации человека, потому что впервые в истории человечества можно задуматься о пренатальной селекции. (Как оптимизировать человека.) И что теперь ближайшей задачей стал поиск соответствующего кода оптимизации. А другие говорили, что это неправда, что гуманизм оптимизировал человека в том смысле, что сделал его ответственным за собственные действия, и что в этом заключался великий прогресс. Однако чем дальше, тем больше людей считало, что ответственность преодолена и что в реальности ее вытеснили производительность и действенность. И что новый человек будет не ответственным, а действующим. И что действенность заключена в естественном порядке вещей, тогда как ответственность есть ни что иное как гуманистический вымысел и подмена бездействия.


После первой мировой войны в Европе распространились коммунизм и фашизм, так как многие люди считали, что старый мир прогнил и нужно искать новые пути, что демократический режим оказался неспособным предотвратить мировую войну, а капитализм спровоцировал экономический кризис. Коммунисты и фашисты говорили, что необходимо создать нового человека, который будет гордым, сильным, трудолюбивым, честным и будет обладать чувством высшей справедливости и чувством коллективизма. Высшая справедливость означала, что люди не абсолютно равны, как утверждали демократические режимы, чьи постулаты гарантировали каждому гражданину равные права. Коммунисты и фашисты считали права человека ширмой, которой прикрываются интересы буржуазии, эксплуатирующей рабочих. И говорили, что нужно избавить мир от буржуазной гнили, чтобы можно было окончательно разрушить старый мир и построить новый. Фашисты говорили, что в новом мире каждый будет рабочим подобно тому, как некогда каждый был крестьянином, а коммунисты говорили, что в новом мире общество будет бесклассовым, и в нем все будут трудиться на всеобщее благо. И еще говорили, что коммунизм станет окончательным и закономерным этапом истории человечества. И что с утра люди будут заниматься физическим трудом, а после обеда умственным. Первая коммунистическая партия возникла в Советском Союзе в 1918 году, а первая фашистская партия возникла в 1919 году в Италии, и из Италии фашизм распространился по всей Европе, потому что люди чувствовали, что политическая власть коррумпирована и многопартийная система только переводит деньги, а толку от нее никому никакого. Коммунисты и фашисты говорили, что многопартийность и демократия ведут к дегенерации общества и разрушению ценностей.


Рекомендуем почитать
Желтое воскресенье

Олег Васильевич Мальцев — мурманчанин. Работал на Шпицбергене, ходил на ледоколах в Арктику. Сейчас работает в Мурманском высшем инженерном морском училище. Первая его книга — «Движение к сердцу» вышла в нашем издательстве в 1977 году.


Семнадцать о Семнадцатом

В книге собраны рассказы русских писателей о Семнадцатом годе – не календарной дате, а великом историческом событии, значение которого до конца не осмыслено и спустя столетие. Что это было – Великая Катастрофа, Великая Победа? Или ничего еще не кончилось, а у революции действительно нет конца, как пели в советской песне? Известные писатели и авторы, находящиеся в начале своего творческого пути, рисуют собственный Октябрь – неожиданный, непохожий на других, но всегда яркий и интересный.


Девочка и мальчик

Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.


Жития убиенных художников

«Книга эта — не мемуары. Скорее, она — опыт плебейской уличной критики. Причём улица, о которой идёт речь, — ночная, окраинная, безлюдная. В каком она городе? Не знаю. Как я на неё попал? Спешил на вокзал, чтобы умчаться от настигающих призраков в другой незнакомый город… В этой книге меня вели за руку два автора, которых я считаю — довольно самонадеянно — своими друзьями. Это — Варлам Шаламов и Джорджо Агамбен, поэт и философ. Они — наилучшие, надёжнейшие проводники, каких только можно представить.


Невероятная история индийца, который поехал из Индии в Европу за любовью

Пикей, бедный художник, родился в семье неприкасаемых в маленькой деревне на востоке Индии. С самого детства он знал, что его ждет необычная судьба, голос оракула навсегда врезался в его память: «Ты женишься на девушке не из нашей деревни и даже не из нашей страны; она будет музыкантом, у нее будут собственные джунгли, рождена она под знаком Быка». Это удивительная история о том, как молодой индийский художник, вооруженный лишь горсткой кисточек и верой в пророчество, сел на подержанный велосипед и пересек всю Азию и Европу, чтобы найти женщину, которую любит.


Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 2

«Звёздная болезнь…» — первый роман В. Б. Репина («Терра», Москва, 1998). Этот «нерусский» роман является предтечей целого явления в современной русской литературе, которое можно назвать «разгерметизацией» русской литературы, возвратом к универсальным истокам через слияние с общемировым литературным процессом. Роман повествует о судьбе французского адвоката русского происхождения, об эпохе заката «постиндустриальных» ценностей западноевропейского общества. Роман выдвигался на Букеровскую премию.