Европа и расовая социальная революция - [33]

Она вынуждена сначала пойти на подписание устава выгодной коммунистам конфедерации, в которой небольшая Белоруссия будет иметь равные политические права с Россией. Что позволяет коммунистам строить планы, де, завоевав подступы к власти в Белоруссии, взять реванш за поражение в 1993 году, влиять на внутреннюю политику России в обход Президента и Конституции. В случае успеха такой тактики, по прошествии времени, они, коммунисты, намереваются, – во всяком случае, на словах, – провести осуществление постепенного преобразования конфедерации в федерацию.

Не удивительно, что поддерживаемое коммунистами постепенное объединение двух стран через Конфедерацию чрезвычайно пугает очень влиятельные финансовые круги банковского частного капитала, отстранённые кликой власти от рычагов принятия политических решений на высшем уровне. Слишком неустойчивым становится режим, чтобы быть способным хоть как-то проводить дальнейшее либеральное реформирование России, а остановка в проведении либеральных реформ делает режим обречённым. Он сейчас подобен старому локомотиву, который из последних сил тащит эшелон в гору, – ему нужна помощь другого «либерального» локомотива, а вместо этого к нему сзади прицепляют ещё один тяжёлый «прокоммунистический» вагон, способный надорвать двигатель, потащить эшелон назад и опрокинуть.

Если проблемы интеграции столь сложны в отношениях с Белоруссией, то ещё запутаннее они в отношениях с Украиной. И только революционный русский национализм способен разрубить этот гордиев узел.

Революционный русский национализм не имеет никаких оснований бояться переходной конфедерации России, Украины и Белоруссии. Наоборот, он должен её всячески пропагандировать и поддерживать. Его целью является спасение промышленных производительных сил России, глубокой интеграцией в советском разделении труда зависевших от промышленных производительных сил Украины и Белоруссии, тоже находящихся в настоящее время в отчаянном положении и требующих спасения. Русский национализм, если он намерен быть серьёзной политической силой, обязан видеть в конфедерации шаг к созданию политических предпосылок Национальной революции в наиболее быстро приближающейся к ней России, но шаг короткий, за которым должно последовать федеративное объединение.

Как раз в таком подходе к смыслу интеграции и проявляется принципиальное различие революционных националистов, с одной стороны, и коммунистов – с другой. Думские деятели коммунистической оппозиции боятся союзной конфедерации снизу, которая имеет силу перерасти во всеохватное федеративное объединение, выгодное прогрессивному общерусскому национализму, они требуют такой конфедерации сверху, чтобы таким путём вернуть себе, захватить для себя привилегии власти. Они не в состоянии даже выдвинуть лозунг спасения производительных сил – эта проблема для них вторична. Ибо воздействие коммунистической идеологии на прогрессивное развитие производственных отношений полностью исчерпалось уже в семидесятые годы. С того времени коммунистическая идеология стала исторически реакционной, разлагающей производственные отношения и, соответственно, производительные силы страны.

Для народно-патриотических коммунистов интеграция с Белоруссией есть лишь некий этап в цели осуществления интеграции со всеми государственными образованиями СНГ ради восстановления Советского Союза. А для русских националистов интеграция со всеми членами СНГ представляется гибелью для России, неприемлема ни в коем случае, ни под каким политическим соусом. Спасение России только в продвижении вперёд, к революционному становлению качественно новых производственных отношений, для чего необходимо встраиваться в мировой рынок товарно-денежных отношений. В большинстве же бывших советских республик пережитки социал-феодализма, а то и родственного и понятного нынешним коммунистам откровенно феодального мировосприятия, к тому же расово и этнически чуждого, враждебного идее русских национально-общественных отношений и промышленной европейской цивилизованности, – эти пережитки очень сильные. Они разрушительны для производительных сил России, что было явным уже в последнее десятилетие существования Советского Союза.

Поэтому, при общих с коммунистами требованиях союзной конфедерации с Белоруссией, революционный русский национализм политически неизбежно столкнётся с коммуно-патриотическим большевизмом, то есть, на данной ступени развития исторических преобразований в России, со своим главным политическим врагом. Именно этот политический враг беспощадно безжалостен как по отношению к России, так и по отношению к созревшему для выходу в новое, национально-общественное историческое качество самосознания русскому государствообразующему этносу. Ибо национальное общественное бытиё отрицает народный большевизм, коммунизм, делает их исторической архаикой, вследствие чего вызывая у них бешеную ненависть, ненависть старого и отмирающего к молодому и полному жизненной силы.

Вместо заключения. Для того чтобы всякая Национальная революция стала возможной, она должна опереться на те коренные изменения в банковской деятельности, в становлении коммерции, фондовых рынков ценных бумаг, на опыт использования буржуазной частной собственности и на зачатки этнического общественного сознания, которые развиваются в условиях рыночных свобод. Эти изменения, вольно или невольно, и осуществляет режим диктатуры коммерческого космополитизма, тот режим, который господствует в нынешней России. Но русская Национальная революция