Еврейское остроумие. Десять заповедей - [3]

— А почему вы не помыли руки?

— Я был в христианском ресторане и постеснялся — у них это как‑то не принято.

— А как вы оказались в некошерном ресторане?

— А как в Йом — Кипур найти открытый еврейский ресторан?

* * *

В синагоге в Йом — Кипур еврей с жалобным воем падает на пол:

— Какая жажда! Сейчас умру! Скорее спросите у ребе, не позволит ли он мне выпить хотя бы глоток воды?

Естественно, раввин разрешает дать ему воды, чтобы спасти от смертельной опасности. Напившись, еврей с облегчением говорит:

— Спасибо, ребе! Чуть не умер! Клянусь, больше никогда не буду в Йом- Кипур с утра так обжираться селедкой!

* * *

— Как вам не стыдно? Я знаю: в Тиша — Беав, в день строгого поста, вы, Абрам, славно пообедали.

— Но, ребе, все знают, что когда человек опасно болен, он имеет право немножко покушать?

— Конечно! А на вид не скажешь, что вы больны, а тем более — опасно.

— Ага, значит, вы хотите, чтобы еврей, который не сделал вам ничего плохого, был опасно болен?

* * *

В день Тиша — Беав, забыв о посте, Абрам обедает. Раввин делает ему выговор.

— Ребе, я пытался помочь бедной девушке — еврейке!

— Какой девушке?

— Утром я шел молиться и услышал, как кто‑то говорит: «Каждой бедной еврейке я пожелал бы иметь столько тысяч, сколько евреев в нашем городе сегодня нарушат пост!» И я решил, что надо сделать хоть что‑нибудь, чтобы помочь бедной девушке!

* * *

Тиша — Беав. Старый еврей молодому:

— Как ты смеешь есть сегодня? Бери пример с меня: я старый и больной человек, а все равно я пощусь!

— И зачем это? Все равно мы оба не попадем в рай, — отвечает ему молодой. — Ты точно не попадешь — потому что не соблюдаешь пост, а я — почему?

— А вы — потому, что никакого рая нет.

* * *

Больной еврей спрашивает у ребе, должен ли он в день Тиша — Беав тоже соблюдать пост.

— Что за вопрос! Все должны соблюдать пост в этот день! — отвечает ребе, уплетая за обе щеки.

— А сами вы не соблюдаете!

— А я ни у кого и не спрашиваю разрешения!

* * *

Приходит Рабинович к местечковому ребе:

— Ребе, можно курить в субботу?

— Конечно, нет!

— А вот мой сосед Шлема курит!

— Так ведь он ни у кого и не спрашивает!

* * *

— Абрам, как вы можете! Я сам видел, как вы едите свинину!

— Ха! А я сам видел, как поп ел чолнт! И я таки подумал, что если они едят наши блюда, то я им отомщу и съем их еду!

* * *

Еврей в ресторане ест ветчину. Его видит другой еврей, из правоверных, и строго пеняет ему:

— Ты знаешь, во что тебе этот грех обойдется?

— Да, очень дорого, — отвечает грешник. — Но иногда можно потратить полтора рубля на удовольствие.

* * *

Абрам заходит в магазин и спрашивает:

— Почем ветчина?

Когда он выходит на улицу, его встречает гроза: гром, молнии. Абрам поднимает руки к небу и испуганно восклицает:

— Но я же только спросил!

* * *

В Австрии было время, когда евреев, принявших католичество, оделяли существенной денежной суммой.

Богобоязненный старик Каплан вдруг решает креститься. Со всех сторон на него сыплются упреки.

— Что вы расшумелись? — возмущается Каплан. — Мне просто нужны деньги на мацу.

Ребе Леви — Ицхак из Бердичева всегда пытался увидеть в своих единоверцах что‑нибудь хорошее. Как‑то в шабес ему встретился еврей с сигаретой во рту (зажигать огонь в этот день запрещено).

— Ты, вероятно, забыл, что сегодня шабес? — спросил ребе.

— Нет, ребе, помню прекрасно.

— Значит, ты забыл, что в шабес нельзя курить!

— Нет, ребе, это я тоже помню.

— Может быть, тебе врач велел курить каждый день?

— Ничего подобного! Я курю ради удовольствия.

— Боже великий! — воскликнул ребе. — Посмотри, какие праведные люди — сыны Израиля! Даже этот человек, который на глазах у всех нарушает шабес, не может нарушить заповедь Торы: «Не лги!»

* * *

Для спасения жизни можно нарушить многие заповеди, кроме, разве что, идолопоклонства. А вот кашрутом можно и пренебречь. Среди хасидских притч есть некая история о мудром ребе, к которому за советом пришел юноша, которого забирали в армию.

— О, ребе, что же мне делать? — сокрушался богобоязненный парень. — Они ведь не разделяют мясного и молочного! А если обед будет со свининой?! Что мне делать?

— Ешь, — пожал плечами ребе. — Ведь иначе ты умрешь от голода.

— То есть в армии я могу есть некошерную еду?! — уточнил юноша.

Ребе поморщился, но повторил:

— Ешь. Но не нахваливай и не чавкай!

* * *

У хасидов заведено на исходе субботы пить чай и рассказывать истории о святом Беште. Однажды, когда у люблинского цадика провожали субботу, вбежал в дом растрепанный еврей, размахивая руками. Увидев, что все слушают ребе, он уселся на край скамейки и стал ждать. Когда ребе закончил рассказ, еврей внезапно вскочил и закричал:

— Гевалт! Пожар!

Оказалось, что он пришел предупредить хасидов и ребе о пожаре, но постеснялся прервать рассказ.

— Почтение к Торе — большое дело! — сказал ему ребе. — Но забота о жизни евреев стократ важнее. Здесь нет места промедлению!

* * *

Моисеев закон запрещает употреблять в пищу свинину. А пить вино можно, но вино должно быть кошерным и желательно, чтоб собутыльник был евреем, дабы не склонил размягченного выпивкой еврея к греху.

И вот сидят в купе офицер и еврей. Офицер выкладывает на стол кусок окорока, каравай хлеба и соленья. И выставляет бутылку французского вина. Как человек вежливый, он предлагает соседу бутерброд с ветчиной. Тот мнется и с видимым сожалением отказывается. Молодой военный с аппетитом уничтожает провизию, наливает стакан вина и интересуется у попутчика, не желает ли тот промочить горло. Еврей снова отказывается.