Еврейская сага - [9]

Когда Лиза ещё вынашивала Илью, стало ясно, что в квартирке родителей нет места для детской кроватки. Леонид обратился в профком предприятия, профком — к директору. Лёню уже знали, как хорошего специалиста, и директор помог — молодая семья получила квартиру. Они перебрались туда вскоре после появления Ильи на свет.

Старший брат музыкой не заинтересовался и отказался учиться в музыкальной школе, его больше занимала физика и математика. В четыре года Илюша слушал, как играет мама по просьбе папы или гостей, или, готовясь к урокам, и, подходя к пианино, с волненьем нажимал на клавиши и слушал вырывающиеся из чрева инструмента звуки. Елизавета Осиповна была хорошим педагогом, она увидела тягу сына к музыке и стала брать его с собой на концерты в филармонию. А в семь лет Илью определили в музыкальную школу в класс фортепиано. Он подавал большие надежды, обладал усердием и прилежанием — важными для музыкантов качествами, без которых достижение вершин мастерства невозможно. Его стали выделять среди других учеников, и он не однажды выступал на выпускных концертах музыкальных школ. Его педагогом была Ева Абрамовна, известная в Москве преподаватель фортепьяно. Илья попал к ней по личной просьбе мамы, которая хорошо её знала ещё с того времени, как училась в Гнесинке.

События во дворе не могли пройти мимо Илюши, а встреча родителей у них дома развеяла пелену детских иллюзий. Он невольно стал свидетелем того разговора, и, обладая прекрасным слухом, понял всё, о чём говорил отец с Наумом Марковичем и Львом Самойловичем. В тот день после обеда, когда Илья собирался выйти на улицу, Леонид Семёнович попросил его остаться.

— Сегодня к нам заходили отцы Саньки и Ромы.

— Я всё слышал, но не потому, что подслушивал. Просто в нашей квартире хорошая акустика, — ответил Илья.

— И что ты понял, сынок? — спросила Елизавета Осиповна.

— Кое-что понял. Теперь я знаю, кто мы.

— Мы с мамой никогда не скрывали, что мы евреи, — в раздумье произнёс Леонид Семёнович. — Но для того, чтобы посвятить тебя в еврейство, нужна какая-то социальная зрелость, твоя готовность это воспринять. Наверное, такое время настало. Теперь ты знаешь, что Саня, Рома и их родители тоже евреи.

— И семья Гинзбург, — выпалил Илюша.

— Да, и они. А Вениамин Аронович вообще замечательный учёный. Таким человеком наш народ должен гордиться, — сказал Леонид Семёнович.

— А нас много?

— В нашей стране всего около двух процентов, где-то три миллиона. Но количество не имеет значения. Нас много среди тех, кто двигает страну вперёд в науке, технологии, культуре, литературе, искусстве — во всех сферах деятельности.

— А в музыке? — спросил Илюша.

— В музыке, дорогой мой, евреев тоже хватает, — включилась в разговор Елизавета Осиповна. — Вот я училась в институте Гнесиных. Эта семья в России была очень известная. Отец Гнесин — главный раввин города Ростова-на-Дону, мать из семьи музыкантов, семеро детей, пять сестёр и два брата. В еврейских семьях, особенно религиозных, тогда было много детей. Все получили блестящее образование, в том числе и музыкальное. Михаил стал знаменитым композитором, сёстры Евгения, Елена и Мария основали ещё до первой мировой войны частное музыкальное училище, которое после революции преобразовали в государственный институт. Я застала Елену Фабиановну в живых в начале шестидесятых, когда училась, она была многие годы директором института. Тебе интересно, сынок?

— Да, мама.

— А композиторы? Мы недавно смотрели по телевизору фильм «Дети капитана Гранта». Помнишь музыку и песни оттуда?

— Помню «Весёлый ветер», её поёт Роберт, и песню Жака Паганеля о капитане.

— А кто сочинил, не помнишь?

— Нет.

— Исаак Дунаевский. А вот, Илюша, имена великих композиторов, которых ты, наверняка, знаешь или о которых может быть слышал: Феликс Мендельсон, Джакомо Мейербер, Густав Малер, Арнольд Шёнберг, Леонард Бернстайн, Альфред Шнитке, Имре Кальман, Исаак Шварц, Джордж Гершвин, Глиэр. Это только небольшая часть. А какие исполнители и дирижёры! Натан Рахлин, Артур Рубинштейн, Исаак Стерн, Иегуди Менухин, Давид Ойстрах, Эмиль Гилельс, Владимир Горовиц, Леонид Коган. Сейчас появились ещё талантливые ребята Гидон Кремер, Владимир Спиваков, Юра Башмет. Мне вообще кажется, что если какое-то новое имя появляется в музыкальном мире, ищи еврейскую кровь.

— Довольно, Лиза. Ты всех убедила. Посмотри на Илюшу. Он уже в ступоре.

— Да всё со мной в порядке, папа, — озабоченно произнёс он. — Я только не понимаю, если всё так, почему евреи хотят уехать отсюда?

— Это вопрос на миллион долларов, Илья, — усмехнулся Леонид Семёнович и взглянул на жену. — Мир так велик и разнообразен, что люди хотят посмотреть другие страны и пожить там. В нашей стране есть недостатки и не всем она нравится. Он замолчал на несколько секунд, раздумывая над тем, как закончить эту щекотливую тему, но не найдя подходящего выхода, сказал:

— Мы ещё не один раз поговорим об этом. Да ты со временем и сам всё поймёшь.

Илюша побрёл в свою комнату, но потом вернулся и подошёл к отцу.

— А наши бабушки и дедушки тоже евреи?

— Конечно. Ведь мы евреи. Евреи рождаются только от евреев.