Еврейская мудрость. Восемь путеводных звезд. Предания, легенды, мифы, сказки - [3]
Однако Земля была темной и пустынной, покрытой отвесными скалами, высокими горами и глубокими морями.
– Боже, – вздохнула она, – я совершенно одна и пустынна. Небо ты оставил рядом с собой, а меня отдалил от себя! И осталась я одна с твердыми камнями и холодной водой, да еще так далеко от тебя!
Бог склонился к Земле:
– Не хотел я для тебя такой доли, – сказал он, – и знаю, как тебе помочь. Скоро на тебе вырастет трава, цветы, деревья, из почвы твоей появится много разных растений. Ты будешь благоухать, люди и животные будут питаться твоими плодами. Ты станешь домом для людей, будешь радоваться их голосам и смеху их детей.
Земле не на что было больше жаловаться. Бог создал Солнце и Месяц. Как только они появились в небе, исчезла тьма и весь мир наполнился светом. Солнце и Месяц были одинаковой величины. Они светили с одинаковой силой и одинаковое время. Бог наделил их равным могуществом и равными правами. Оба небесных тела по очереди появлялись на небосводе, и по их восходу и закату на Земле измерялось время.
Только Месяц не был доволен.
– Почему это у Солнца столько же света, сколько у меня? – говорил он себе. – Пойду-ка я пожалуюсь, как это сделала Земля. Ведь Бог выслушал Землю и сделал, как она просила. Пусть выслушает и меня. Бог – царь всех царей, король всех королей и лучше всех знает, что негоже двум владыкам владеть одной короной.
Предстал Месяц перед троном Бога и произнес:
– Боже, нехорошо, что ты мне и Солнцу дал одинаковую величину и одинаковую силу света. Как же люди узнают, кто из нас Солнце, а кто Месяц?
– Ты хотел бы светить сильнее? – спросил Бог.
– Нет, об этом я не прошу, – отвечал Месяц, – мне вполне хватило бы, если бы ты забрал у Солнца немного сияния. Зачем людям столько света?
Бог нахмурился. Он желал мира и покоя, а тут увидел зависть. Если зависть не будет наказана, пришлось бы уничтожить и этот мир, самый прекрасный из тех, что он создал. Бог печально посмотрел на Месяц и произнес:
– Ты прав. Не можете вы с Солнцем быть равными. Но не Солнце, а ты станешь меньше. Часть тебя я превращу в мириады звезд, и среди их трепетного сияния твой свет станет менее заметным. Ты завидовал свету Солнца, так будешь отныне отражать его свет. И поскольку ты, неправедный, позавидовал терпеливой Земле, просьба которой была справедливой, ты будешь долгие дни пребывать в ее тени.
Как только Бог произнес это, Месяц начал уменьшаться, а свет его – бледнеть. На небосводе же повсюду появились звезды, и в их мигающем свете исчезала былая слава Месяца. Ему остался лишь отблеск солнечного сияния.
Заплакал Месяц:
– Боже, – умолял он, – прости мне мою провинность. Смилуйся надо мной!
– Слово свое я не нарушу, – отвечал Бог. – Но утешу тебя немного. Звезды, которым ты отдал свой свет, никогда тебя не оставят. Они будут твоей свитой, твоей славой. И более того: евреи будут по тебе, Месяц, вести отсчет своих дней, недель и лет. Каждый день будет начинаться, когда твой свет и свет звезд станет слабеть. Так люди никогда не забудут, что зависть ведет к тьме. И память об этом будет дарить им свет на их пути.
С тех самых пор Месяц появлялся на небе в сопровождении звезд, и по нему составляли евреи свой календарь. Они не вели отсчет нового дня с появлением Солнца, как делали это остальные народы. Новый день у них начинался с появления на небе первых трех звезд. И когда серп Месяца начинал увеличиваться, евреи произносили в его свете специальную молитву. Тогда Месяц был счастлив. Он становился все круглее и круглее, Земля все меньше заслоняла его, и, вознося хвалу Создателю, он забывал о своем давнем грехе.
Падший ангел Шамхазай[2]
И вот земля постепенно заполнилась людьми. Стали у людей рождаться такие прекрасные дочери, что даже обитатели небес были очарованы их красотой. Ангелы собирались на разных сторонах неба и любовались лицами дочерей человеческих, их глубокими глазами, их волнистыми волосами, их легкой походкой. Некоторые небесные жители ни о чем другом мечтать не могли – только о том, чтобы соединиться с дочерьми земными. А те, словно чувствуя их заветные желания, становились все привлекательнее и манили их все больше.
И вот однажды ангелы Азазель и Шамхазай не смогли больше противиться своим желаниям.
– Спустимся с небес на землю, – решили они, – и станем жить с дочерьми человеческими. Их красота соединится с нашей небесной силой, и на свет появятся создания, с которыми ни одно живое существо не сравнится.
Созвали они других ангелов и рассказали им о своих намерениях. Некоторые ангелы не согласились с ними.
– Негоже нам, небесным созданиям, соединяться с низшими существами, – отказались они.
Но двести ангелов решили покинуть небеса ради дочерей человеческих. Напрасно сам Бог отговаривал их. Напрасно предупреждал, что ангелы с людьми жить не могут, что дети их принесут на землю несчастье. Ангелы, околдованные чарами дочерей земли, поклялись, что возьмут их в жены, и спустились с небес на вершину горы Хермон[3], с которой могли они заглянуть в самые дальние и укромные уголки света. Они внимательно разглядывали дочерей человеческих. Каждый выбрал себе ту, которая больше всего ему понравилась. Девушки же, польщенные вниманием обитателей небес, охотно выходили за них замуж.
