Евреи в блокадном Ленинграде и его пригородах - [97]

Шрифт
Интервал

10 декабря. Мороз 20 градусов и ветер. Армию еще как-то подкармливают, а гражданское население мрет от голода, как мухи поздней осенью. Вчера меня на сутки отпустили в город. Я обещал принести начальнику штаба из дома патефон. Сломали с Марком столик, за которым когда-то занимался я, а потом моя племянница Наташа. Такой беленький, хорошенький столик. Мы затопили им ванну. Сидим с братом в ней валетом. Не ванна, а просто Нирванна. Я не мылся, наверное, месяц, но, слава богу, не завшивел. Вечером, я, брат и его школьный товарищ Игорь Мухин, сидим у буржуйки, в которой догорают остатки столика и говорим об еде, о положении на фронтах. Пьем цикорное кофе. Сахара давно нет. Немцы сосредоточили под Москвой: 31 пехотную, 10 танковых и 7 мотострелковых дивизий. Наши войска перешли в контрнаступление и отбросили противника на 50—100 километров от Москвы, сообщает ТАСС.

12 декабря. Япония внезапно напала на эскадру США. Потоплен линкор «Принц Уэльский» и крейсер класса «Король Георг». Японские войска высадились на Филиппинах и Малайе. Все считают – и мы скоро объявим войну Японии. Нашими войсками взят Елец. В боях под Москвой уничтожено 30 тысяч немцев и 1500 танков. От отца все нет и нет известий.

20 декабря. 17 декабря пришел ответ на один из моих рапортов в штаб фронта и меня откомандировали в запасной полк связи. Так я из строевых связистов попал в танкисты и теперь снова в связисты. Послал нашим в Ташкент телеграмму, поздравил с Новым 1942 годом. Какой – то он будет? Когда и где мы встретимся вновь? Кто из нас уцелеет, и кто отправится в зазеркалье одному Богу известно.

21 декабря. Третий день я на новом месте. Здесь я встретил много соучеников по Институту Связи и соученика по Петершуле Карлина. Он мне рассказал, что Развед-отдел фронта набирает связистов, знающих немецкий язык. Я немедленно настрочил два рапорта: один в Отдел кадров, другой в Развед-отдел фронта.

Говорят, на складах осталось совсем мало продуктов. От голода гибнет масса народа. Хоронят в братских могилах, в мешках или навалом, кто, в чем умер. На гробы нет досок. Многие умирают прямо на улице. Утром их подбирают похоронные машины и отвозят на братское кладбище. Ранняя суровая зима. Земля глубоко промерзла. За копку могилы берут 300—500 рублей.

Приходил Марк. Очень плохо выглядит. На лице и руках у него от голода появились болячки. Рассказал, что был в больнице у дяди Наума. От дистрофии у дяди усилилась сердечная недостаточность. «Давай прощаться» сказал он Марку.

Сегодня снова написал два рапорта: в Развед Отдел и Отдел Кадров Фронта с просьбой зачислить меня в действующую армию переводчиком. Заставляю себя писать дневник силой. Очень холодно, мерзнут руки и стынут ноги. Казарма давно не отапливается..

30 декабря. Вчера был в городе. Из-за отсутствия электроэнергии трамваи не ходят. В театрах идут пьесы, далёкие по тематике от войны: в театре им. Ленинского Комсомола – «Дама с Камелиями» и «Сирано де Бержерак», в Муз. Комедии – «Три Мушкетёра», в театре Радлова – «Идеальный муж». Большинство театров закрыто. Приходил представитель штаба фронта, записал меня в свой кондуит, как переводчика. Мороз около 30 градусов.


На этом мои записи в дневнике, к сожалению заканчиваются. Наконец сработал один из моих многочисленных рапортов, и меня откомандируют из резерва комсостава в 345-й Отдельный Радио-Развед Дивизион Особого Назначения (ОСНаз). С 345-м ОРД меня связывает большой отрезок моей фронтовой жизни. Собственно говоря, я всю войну прослужил в его рядах. В мою задачу входило подслушивание полковых и батальонных радиостанций противника. Во время боя они иногда передавали важные оперативные данные открытым текстом. Радиус слышимости этих радиостанций не превышал одного километра, и их подслушивание приходилось осуществлять из траншеи на переднем крае.

Второго января 1942 года я впервые пересек порог казармы, где размещался 345-й ОРД. Командир части капитан Фридман предупреждает меня: «У нас много молодых симпатичных девушек, но вы с ними ни-ни, война, сразу отчислим». Действительно, там оказалось много очень симпатичных 16—18 летних девушек. Все они перед войной занимались на курсах радистов и были мобилизованы в армию в первые дни войны. Уже пятого января 1942 года наш дивизион по замершей Ладоге переправляется на Волховский фронт. Нам говорили: «На льду есть полыньи, в которые может провалиться машина, так что будьте готовы в любую минуту спрыгнуть на лёд». Но всё обошлось: в полыньи машины не проваливались, и на лёд из машины никто не прыгал. На первой же большой остановке в Новой Ладоге я обменял две пачки папирос из моего командирского пайка на пол килограмма хлеба. Не удержался и тут же его слопал.


Полный текст воспоминаний

http://kfinkelshteyn.narod.ru/Literat/Grianul_boy_Rus.htm

Клара Райхман. «Школьница»


Клара Владимировна Райхман родилась в Ленинграде в 1925 году. До войны жила в центре города, на Басковом переулке. Известие о том, что началась война, застигло Клару и ее родителей в Приозерске, во время прогулки на лодке по озеру. Семья приняла решение немедленно вернуться в Ленинград. Когда стало известно о нависшей над городом угрозе, Клару, как и весь ее класс, отправили в эвакуацию. Однако девочка уехала недалеко: на одной из станций вместе с подругой они запрыгнули в товарный состав и вернулись к родителям. Здесь их и застигла Блокада. Как и многие ленинградцы, в начале осады Клара дежурила на крышах во время бомбежек, стояла в очередях за хлебом, ходила за водой к Неве. В 1942 году от голода умер папа, а чуть позже Клару с мамой все-таки эвакуировали в Йошкар-Олу. И даже там девочка продолжала вести свой дневник, озаглавленный «Дни Отечественной войны 1941 года».

Продолжить чтение
Еще от автора Владимир Маркович Цыпин
Евреи в Мстиславле

Эта монография собирает и анализирует все доступные материалы относительно истории и судьбы евреев в небольшом штетле (местечке) Мстиславль в Белоруссии — от первого известного еврейского присутствия в штетле несколько сотен лет назад к трагическим дням Холокоста. История еврейской общины Мстиславля описана не в изоляции от общей истории Мстиславля, но как часть истории этого города. Монография описывает жизни и достижения удивительно большого количества известных мстиславских евреев, которые сделали большие улучшения научных и социальных теорий во многих областях человеческих знаний.

Рекомендуем почитать
Василий Алексеевич Маклаков. Политик, юрист, человек

Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .

Артигас

Книга посвящена национальному герою Уругвая, одному из руководителей Войны за независимость испанских колоний в Южной Америке, Хосе Артигасу (1764–1850).

Хроника воздушной войны: Стратегия и тактика, 1939–1945

Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.

Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.

Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.

Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.