Евреи, которых не было. Книга 1 - [7]

И у меня сразу же возникает вопрос; а откуда взялись эти еврейские боевики? Тут ведь возможны только два варианта ответа: то ли евреи народ такой донельзя порочный, им только дай кого-нибудь зарезать или застрелить, то ли все-таки было в истории Российской империи что-то, заставлявшее нормальных до какого-то момента юношей вооружаться наганами, палить в толпу и проделывать прочие малопочтенные вещи. Я не поклонник ни американских раввинов — провозвестников гениального от природы народа, ни духовного чада этих раввинов, «нордического» «доктора» Геббельса. Поэтому я не в силах уверовать в природную порочность какого-либо народа. Видимо, эти еврейские юноши испытывали все-таки не врожденное желание стрелять по живой мишени, но что-то сделало их боевиками.

И вот тут у меня претензии к Александру Исаевичу: ведь он и слова не пишет о том, что приводило еврейских юношей к пальбе из наганов. И получается — Александр Исаевич не сумел сделать исключительно важного: не сумел увидеть ситуацию с «их» точки зрения. Не смог понять, а как «мы»-то выглядим для «них» и почему «они» порой стреляют в «нас». Так и В. В. Шульгин в своей прекрасной книге очень хорошо объяснил, что «нам» не нравится в «них», но даже не поставил задачу — показать, что «им» не нравится в «нас» [11]. А ведь это не менее важно.

Увидев книгу А. И. Солженицына на прилавках, я было всерьез огорчился: опередили… Но теперь вижу, что поторопился, и вот предлагаю читателю эту свою книгу: книгу о мифах, накрученных вокруг евреев. Книгу о евреях, которые не существовали никогда и нигде, но сведения о которых прочно вошли в мировую историю.

Часть I В ПОЛЕ ЕВРЕЙСКОЙ МИФОЛОГИИ

— Мой ребе такой святой, что каждую субботу лично общается с Богом!

— Откуда ты это знаешь?

— От самого ребе.

— Твой ребе врет!

— Ну не может же врать человек, который каждую субботу общается с Богом?!

Еврейский анекдот

Глава 1 Расовый миф

Когда-то персы были великими воинами, но вошли в соприкосновение с евреями, а теперь влачат жалкое существование на задворках Дальнего Востока в качестве армян.

А. Гитлер

С чувством сильного недоумения читал я много лет назад книгу некого немецкого еврея Фрица Кана, озаглавленную: «Евреи как раса и культурный народ» [11]. Книга вышла в Германии в 1921 году и украшена такими, например, перлами: «Моисей, Христос и Маркс — три представителя специфической расы и расовых особенностей» [11, с. 199] и что «Троцкий и Ленин украшают нашу расу» [11, с. 202]. Оставлю в стороне вопрос, кем должен быть человек, чтобы «украшать» самого себя родством с Троцким и Лениным. Обращу внимание читателя на прозвучавшее слово «раса» и на то, что использует его еврей, — причем еврей, вполне лояльный к коммунистам разного розлива. Для автора евреи — это раса.

Ф. Кан — явный и откровенный социалист, а вот его сородич Бенджамин Дизраэли — решительнейший консерватор. С точки зрения кавалера ордена Подвязки, виконта Гюгенденского, графа Биконсфилда (все это титулы Дизраэли), евреи идут в социалисты не от хорошей жизни, а под давлением не признающего их общества христиан. И тогда «…избранная раса подает руку отбросам и презреннейшим частям общества» [12, с. 193].

Как мы видим, слово «раса» звучит вполне определенно. И еще как определенно! «…Еврейская раса связывает современные народы с древнейшими временами… Они — яркое свидетельство лживости современного учения о равенстве людей и о космополитическом братстве, которое при своем осуществлении только содействовало бы падению великих рас» [12, с. 192].

Кто это? Геббельс?! Нет, это все еврей Дизраэли. Хотя, конечно, интересно, кто такой для Дизраэли Фриц Кан — «отброс общества» или «человек избранной расы»?

Не меньше удивления испытал автор, читая В. В. Шульгина:

«Есть люди, которые евреев просто „не переносят“. Бесполезно их спрашивать, что им в евреях не нравится. Не нравится все. Начиная с физических качеств — наружности, черт лица, горбатого носа, оттопыренных ушей, горбатых спин…

Вот я это написал и почувствовал, что сразу же выходит как-то оскорбительно для евреев. Между тем, что же я говорю такое — плохое?» [13, с. 10].

И следуют рассуждения, что господин Шульгин не нанес бы никакого оскорбления китайцу, говоря о его шафрановой коже и узких глазах…

«… А вот с евреями выходит „совсем наоборот“. Стоит самым академическим тоном перечислить несколько отличительных черт этой расы, как таковое описание сейчас же начинает звучать неким измывательством, насмешкой, презрением» [13, с. 10].

Эта оценка внешности евреев и правда выглядят, выражаясь мягко, странной. Горбатых спин и оттопыренных ушей я видел у них ничуть не больше, чем у потомков русского дворянства, в кругу, породившего самого Шульгина.

Но самое главное не в этом… У человека, открыто и честно объявляющего себя антисемитом, у русского дворянина, гордящегося своим происхождением, вдруг появляется точка соприкосновения с двумя евреями! Да какая точка! Все трое дружно считают евреев особой расой.

Остается предположить, что во времена, когда жили и работали эти люди, такая точка зрения была довольно обычной.