Евреи, Бог и история - [118]

Важность терминологических различий может быть проиллюстрирована на простейшем примере. Что, если мы станем применять слово «убийство» ко всем случаям, когда один человек лишает жизни другого? Тогда убийством окажется и случайно причиненная смерть, и акт самообороны, и все другие виды насильственной смерти. Закон, однако, различает все эти виды. Мотивация каждого из них предопределяет степень наказания. Антисемитские и антиеврейские действия тоже имеют различную мотивировку. В чем же состоят эти различия?

Четыре особенности отличают антисемитизм от антиеврейских действий. Антисемитизм алогичен, иррационален и продиктован подсознанием. Сначала следует предубежденность, потом ей подыскивается рациональное оправдание. Антиеврейские действия, напротив, продиктованы вполне логичными, рациональными и осознанными причинами. Сначала следует мотивировка, затем расправа. Во-вторых, антисемитизм обращен против «еврейской расы» как целого. Он не интересуется отдельно взятым евреем, его достоинствами или недостатками. Антиеврейские чувства направлены против индивидуальных евреев. Они имеют те же причины, что враждебные чувства к индивидууму во всех других религиях и национальностях. В-третьих, антисемитизм намеренно избирает евреев и только евреев в качестве своей единственной мишени. Он исключает всех других, которые могут быть «виноваты» в преступлениях, приписываемых евреям. Антиеврейские действия зачастую являются побочным продуктом общей волны насилия. Наконец, антисемитизм не ищет решения. Он не предусматривает никакого выхода для евреев, Он не предлагает им никакой альтернативы. Антиеврейские действия прошлого были зачастую направлены на обращение евреев из одной религии в другую.

Не следует смешивать людей, которые не любят евреев, с антисемитами. Нет никаких причин, по которым евреев следовало бы любить больше, чем англичан, американцев или французов. Вольтер не любил евреев, но это не делало его антисемитом. Он считал, что все евреи невежественны и суеверны, но не требовал, чтобы за это их всех сожгли. В этом состоит вся разница. Если нам кто-либо не нравится, мы можем попросту избегать его общества. Это не обязывает нас требовать его унижения или уничтожения. Для подлинного антисемита «преступлением» евреев является то, что они евреи. Это «преступление» не может быть искуплено или прощено, даже если еврей откажется от своей религии. Между тем в средние века еврей, отказавшийся от своей религии, немедленно становился уважаемым гражданином. Антисемитизм – это психологическая проблема. Ее источник находится не в реальности, а в мозгу антисемита. Несколько исторических примеров помогут нам это понять.

В свое время Катон призывал римлян уничтожить карфагенян. Катоном руководил обыкновенный страх. К тому времени Карфаген трижды бросал вызов римскому могуществу. В конце концов, римляне сравняли Карфаген с землей, а всех его жителей продали в рабство. Но все это было предпринято, чтобы предотвратить четвертую Пуническую войну. Подойдем с той же объективностью к событиям, касавшимся евреев. Когда римляне разрушили Иерусалим и изгнали евреев из Палестины, ими руководили отнюдь не антисемитские предубеждения. Подобно карфагенянам, евреи трижды восставали против римлян. Подобно карфагенянам, их следовало раз и навсегда отвадить от этой дурной привычки. В предпринятых римлянами политических действиях не было и тени антисемитских чувств. Это доказывается хотя бы тем, что некоторое время спустя евреи получили возможность стать полноправными римскими гражданами.

Другим примером является история евреев в Испании. Испанская инквизиция преследовала не евреев, а христиан, подозреваемых в ереси. Марраны, эти обращенные евреи, рассматривались церковью как христиане. Поэтому инквизиция преследовала их, как преследовала всех прочих христиан-еретиков. Евреи, на которых не распространялась власть инквизиции, были просто изгнаны. Костры инквизиции продолжали пылать еще триста лет после их изгнания. Те, кто корчились в их пламени, были в основном христиане. Евреи могли оказаться случайными жертвами, но никогда не были «козлами отпущения», избранными на эту роль только из-за их «преступной» врожденной принадлежности к еврейству.

Чем мотивируются нынешние враждебные чувства крабов к евреям? Являются ли они следствием иррациональных, алогичных мотивов или продиктованы объективными политическими соображениями? Справедливо это или нет, но арабы полагают, что имеют все основания опасаться евреев. Они убеждены, что евреи захватили их землю. Арабы ведут обычную политическую игру. Они ведут ее теми же методами, которыми ведутся все политические игры. Они используют страх, чтобы с его помощью объединить свои разрозненные ряды. Их отношение, несомненно, можно назвать антиеврейским. Но его нельзя назвать антисемитским.

Сопоставим эти действия и чувства, продиктованные страхом, с преследованием евреев в гитлеровской Германии, продиктованным предубеждениями. Евреи никогда не восставали против Германии. Они не распространяли ересь. Они не захватывали немецких земель. Напротив, они внесли большой вклад в ее культуру. Они воевали бок о бок с немцами во время Первой мировой войны. «Преступление» евреев существовало только в воображении нацистов. «Вина» евреев состояла только в том, что они были евреями. Для нацистов «преступником» был даже человек, в жилах которого присутствовала хотя бы одна десятин еврейской крови. Нацистская идеология предусматривала «очищение» от евреев всей Европы, а не только Германии, превращение ее в «юденрайн». Она хотела достичь этого не крещением евреев, как в средние века, а их уничтожением. Такие чувства уже нельзя рассматривать как равноправные в ряду других человеческих чувств. Это, несомненно, отклонение от психической нормы.