Эволюция всего - [14]
Короче говоря, идеи Чарльза Дарвина эволюционировали из идей об эволюции человеческого общества, чрезвычайно популярных в Великобритании начала XIX в. Общая теория эволюции появилась раньше теории биологической эволюции. И тем не менее, чтобы объяснить людям ненаправленный характер изменений в природе, Дарвину пришлось преодолеть одно чрезвычайно серьезное препятствие. Это препятствие – идея разумного замысла, выдвинутая, в частности, Уильямом Пейли.
В последней из своих книг, опубликованной в 1802 г., теолог Уильям Пейли утверждал, что биологические существа созданы по определенному плану и для определенной цели. Этот, несомненно, незаурядный человек сформулировал один из блестящих тезисов концепции разумного замысла. Он представил себе, что, проходя через пустошь, споткнулся о камень. А что было бы, если бы это был не камень, а часы? Он подобрал бы часы и пришел к заключению, что они сделаны человеком: «Где-то и когда-то должен был существовать мастер, создавший [часы] для той цели, для которой мы используем их сегодня, который понимал их устройство и спланировал их конструкцию». Если часы создал часовщик, как же возможно, что сложное и полное предназначения живое существо создано без участия создателя? «Все признаки изобретательности, все проявления замысла, которые есть в часах, есть и в работе живой природы; разница в том, что природа больше, значительнее в такой степени, что превосходит все возможные расчеты».
Данный аргумент Пейли в защиту разумного замысла не нов. Это пример приложения логики Ньютона к биологии. На самом деле, это версия одного из пяти доказательств существования Бога, выдвинутых за 600 лет до этого Фомой Аквинским: «То, что лишено познавательной способности, может стремиться к цели только в том случае, если оно направляемо кем-то познающим и мыслящим». А в 1690 г. даже Джон Локк, глашатай идеи здравого смысла, переформулировал ту же самую мысль как абсолютно рациональную и неопровержимую. Локк заключил, что «невозможно представить себе, что неразумная материя может породить думающее, разумное существо, как ничто не может породить материю». Сначала возник разум, а затем уже материя. Как заметил Дэниел Деннет, Локк эмпирическим, светским и почти математическим образом закрепил идею о божественном происхождении материи.
Первым человеком, покусившимся на этот удобный тезис, был Дэвид Юм. В известном пассаже из «Диалогов о естественной религии» (опубликованных после смерти Юма в 1779 г.) воображаемый персонаж Юма Клеант красноречиво и уверенно отстаивает идею замысла:
«Окиньте взором мир, рассмотрите его в целом и по частям: вы увидите, что он представляет собой не что иное, как единую громадную машину, состоящую из бесконечного числа меньших машин… Все эти разнообразные машины и даже самые мельчайшие их части приспособлены друг к другу с такой точностью, которая приводит в восхищение всех, кто когда-либо созерцал их. Удивительное приспособление средств к целям, обнаруживаемое во всей природе, в точности сходно с продуктами человеческой изобретательности, человеческих замыслов, человеческой мысли, мудрости, человеческого разума, хотя и значительно превосходит их. Но коль скоро действия сходны, то по всем правилам аналогии мы приходим к выводу, что сходны также и причины…»[11]
Как замечает Деннет, это строгое логическое заключение: если есть создание, должен быть создатель, как если есть дым, должен быть огонь.
Однако воображаемый оппонент деиста Клеанта Филон блестяще разбивает эту логику. Сначала он ставит вопрос о том, кто же создал создателя: «Что за удовлетворение в этом бесконечном движении?» А затем указывает на цикличность данного аргумента: совершенство Бога объясняет замысел мира, который доказывает совершенство Бога. Но откуда мы знаем, что Бог совершенен? Не был ли он «примитивным ремесленником, подражавшим другим» и проложившим свой путь «после бесчисленных попыток, ошибок, исправлений, размышлений и споров»? И не может ли то же самое доказательство свидетельствовать, что Бог не один, а что их множество, или что это «совершенно антропоморфное существо» в форме человека, животного, или дерева, или «паука, соткавшего весь этот сложный мир из своих внутренностей»?
Сам Юм наслаждался этим диалогом. Вторя эпикурейцам, он обращал внимание на все дыры в логике естественной теологии. Истинный верующий, замечает Филон, найдет «великое и неизмеримое, поскольку непостижимое, различие между человеческим и божественным разумом», так что сравнивать божество с ремесленником – идолопоклонство и богохульство. Напротив, атеист счастлив будет обнаружить предназначение природы, но объяснит ее каким-то другим путем, нежели божественным замыслом, – как и сделал в конечном итоге Чарльз Дарвин.
Короче говоря, Юм, как и Вольтер, мало верил в божественный замысел. К концу диалога альтер эго Юма Филон благополучно разбил доказательства существования разумного замысла. И все же Юм, следивший за этим процессом, внезапно остановил натиск и позволил противнику покинуть поле битвы живым. Одно из самых серьезных разочарований во всей философии – то, что Филон вдруг соглашается с Клеантом, провозглашая, что, если мы не хотим называть высшее существо Богом, «придется называть его Разумом или Мыслью». Вот оно – отклонение Юма. Или нет? Энтони Готтлиб считает, что при внимательном прочтении понимаешь, что Юм, не желая беспокоить людей строгих и набожных даже после собственной смерти, тонко намекал, что разум может быть материален.
Стремительное развитие генетики в последние два десятилетия называют не иначе как революцией. Начиная с 1990-х годов, когда в практику вошли принципиально новые методы исследований ДНК, каждый год приносит больше открытий, чем было сделано за все предыдущие годы, начиная со старины Менделя.Генетика развивается столь стремительно, что уследить за тем, как изменяются наши представления о фундаментальных основах жизни и наследственности, не успевает не только широкая публика, но и специалисты. Это порождает массу слухов и домыслов о страшных мутантах, которых коварные ученые штампуют в своих лабораториях, тогда как поразительные открытия новых методов диагностики и лечения генетических заболеваний, включая рак, остаются незамеченными или непонятыми.
Новая книга известного ученого и журналиста Мэтта Ридли «Происхождение альтруизма и добродетели» содержит обзор и обобщение всего, что стало известно о социальном поведении человека за тридцать лет. Одна из главных задач его книги — «помочь человеку взглянуть со стороны на наш биологический вид со всеми его слабостями и недостатками». Ридли подвергает критике известную модель, утверждающую, что в формировании человеческого поведения культура почти полностью вытесняет биологию. Подобно Ричарду Докинзу, Ридли умеет излагать сложнейшие научные вопросы в простой и занимательной форме.
«Основой нашей эволюции всегда был и будет секс». Кому-то это заявление покажется слишком радикальным. Почему именно секс? Ведь существуют и другие проявления человеческой природы? Но согласитесь, что только репродукция — единственная биологическая цель, ради которой мы существуем. А все остальное — лишь средства к ее достижению.Способность к самовоспроизводству — это то, что отличает живые существа, например, от камней. Человеческая натура универсальна: от материка к материку, от столетия к столетию она остается неизменной.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.