Эволюция римской военной системы I-III в - [16]
Другим важным шагом Септимия было предоставление центурионам, достигшим звания примипила, возможности получения всаднического достоинства. Если мы учтем, что при этом императоре всадники уже могли становиться командующими легионов, то станет понятно, насколько широкие возможности открывались перед рядовыми центурионами>208.
Унтер-офицеры получили право образовывать собственные коллегии>209. Ранее такие сообщества могли создавать только гражданские лица. Во время службы члены военных коллегий вносили определенные денежные суммы в общую кассу. При выходе в отставку или переводе в другой легион они получали накопленную таким образом сумму>210.
Большое внимание Север уделил и положению ветеранов. Выходившие в отставку солдаты освобождались от всех повинностей, кроме тех, которые они должны были выполнять в связи с владением имуществом, полученным по наследству>211.
Мероприятия Септимия Севера, направленные на улучшение условий военной службы, позволили превратить армию в послушный и весьма эффективный инструмент достижения победы как над внутренним, так и над внешним врагом. Но эта политика императора имела и другие весьма существенные и далеко идущие последствия. Она способствовала сближению между римлянами и их солдатами, поскольку последние получали те права, которые ранее имели только гражданские лица. Чтобы этот процесс продолжался и в дальнейшем, необходимо было действовать в том же направлении. К сожалению, развернувшиеся в дальнейшем события подчинялись другому сценарию, и вся мощь римской армии в скором будущем оказалась направлена против самой империи>212.
Несостоятельность старой военной организации обнаружилась прежде всего в системе комплектования армии. Выше уже говорилось, что в I—II вв. правительство избегало принудительного набора и стремилось привлекать в ряды армии добровольцев — выходцев из городов Италии, однако подобная база была достаточно узкой, что проявлялось во время затяжных войн, которые неизменно провоцировали принудительные наборы в течение I—II вв.
Образование регулярной армии и размещение легионов на границах империи создали предпосылки для их пополнения за счет местных уроженцев. Ввиду того что значительная часть солдат, вышедших в отставку, предпочитала селиться поблизости от своих воинских частей, пополнение армии сыновьями ветеранов способствовало развитию системы поместного набора. Заинтересованность правительства в привлечении на военную службу сыновей ветеранов возрастает к началу III в. Это было следствием потерь армии во время Маркоманнских войн. Желание обеспечить приток в армию солдатских детей подтолкнуло Септимия Севера к легализации солдатских браков>213. Признание законными наследниками не только солдатских жен, но и детей создавало условия для увеличения количества солдатских сыновей, рождавшихся в лагерях. По достижении необходимого возраста сыновья солдат поступали на военную службу в подразделения, где служили их отцы>214.
Вероятно, первоначально разрешение вступать в брак касалось лишь солдат легионов, имевших римское гражданство, однако эдикт Каракаллы 212 г. уничтожил существовавшие прежде различия между легионерами и солдатами вспомогательных войск. Таким образом, в начале III в. был сделан решительный шаг на пути к превращению военной службы в наследственную. Подобная система не имела ничего общего с римской традицией и была по своей сути позднеантичной>215. Тем не менее при Северах не появилось еще строгого требования наследования сыновьями ветеранов профессии своих отцов.
Септимий Север сделал решительный шаг на пути к стиранию последних национально-римских черт в армии. Эпиграфические источники свидетельствуют, что со времен его правления латинский язык солдат становится все менее правильным. Это объясняется тем, что главным источником пополнения рядового состава армии стали провинции, причем не всегда в достаточной степени романизированные, а основная масса рекрутов были ex castris, т. е. дети солдат. Дион Кассий негативно относился к привлечению на службу провинциалов и упрекал императора в том, что италийская молодежь, оказавшись отстраненной от военной службы, должна заниматься разбоем, в то время как в армию набирают варваров (Dio Cass., LXXV, 2, 5). Впрочем, вряд ли мы можем обвинять Септимия в умышленной варваризации армии. Императорская власть ничем не могла помешать неизбежному процессу, когда в армию попадало все больше и больше выходцев с периферии римского мира
