Эверест - [6]

В тот раз гора отказалась их принимать.

Джону Келли повезло. Изначально он планировал одиночную экспедицию. Не в смысле «соло», а в смысле – он и шерпы. Но теперь, когда удалось увязаться за французами, он был доволен. Так было значительно проще. Идущие впереди протаптывали тропу, проверяли путь, помогали там, где было тяжело. Лагерь I, лагерь II, лагерь III – теперь все их заботы были общими.

До первого лагеря они дошли легко. Так легко, что об этом совершенно нечего рассказывать. Восемьсот метров вверх за считанные часы, никаких потерь, никаких сложностей. Яркое-яркое солнце и мороз. Главное – не забыть, что холод не спасает от ожогов. Забыл намазать лицо защитным кремом? Кожа начнет чесаться, затем шелушиться, будто ты все это время пролежал на пляже, а не полз наверх по ледяным кромкам.

Даже лестницу они применили всего один раз. Южный склон – это не то чтобы игрушка для профессионала, но идеальный путь для новичка. Маститые альпинисты сравнивают его с ковровой дорожкой. То ли дело маршрут советской экспедиции, которая умудрилась пройти по контрфорсу юго-западной стены. За тридцать последующих лет никто не смог повторить их путь. Французы и Келли шли по простой дороге, хотя слово «простой» обязательно нужно брать в кавычки. Потому что на горе такой категории никакой простоты быть не может.

В мое время никто о категориях не говорил. Или о них все же говорили, но я об этом не знал. Я знал лишь, что есть гора и есть я. И мы должны встретиться.

Восемьсот метров – это больше, чем «правило шестисот метров». Каждый альпинист смотрит на дневной маршрут по-своему. Одни рекомендуют не подниматься за сутки более чем на пятьсот метров, другие – на шестьсот, иные позволяют добираться до тысячного барьера. Я насмотрелся на поднимавшихся и могу сказать: если вы за день сумели преодолеть более километра, поздравляю: вы мертвы. Хотя, если повезет, вас сволокут вниз, а отек мозга пройдет сам собой. Но если вокруг нет десятка шерпов, вы мертвы. Поэтому правила нельзя нарушать, какое бы из них вы ни избрали в качестве путеводного. Самый правильный вариант – это чередовать подъемы и спуски. Поднялись на новую высоту? Поставили лагерь III? Спуститесь в лагерь II и переночуйте там. А наутро поднимитесь и поставьте лагерь IV. Следующая ночевка – уже в лагере III. И так далее – ступень за ступенью, никаких рывков.

Так или иначе, французы успешно преодолели свои восемьсот метров, затем спустились на двести и осели в лагере I. Палатки расставили без проблем, все были веселы, бурны, и в воздухе немного попахивало высотной эйфорией. Процесс кратковременной акклиматизации по внешним признакам напоминает легкую форму высотной болезни: учащенное сердцебиение, одышка, легкая головная боль. Что-то можно перетерпеть, что-то нельзя. Болит голова – тут же глотайте таблетку, легче не станет. Не спится – сразу пейте снотворное, отсутствие сна значительно страшнее приема медикаментов.

Джон Келли имел неплохую физическую подготовку. Посредственное оборудование он компенсировал тем, что присоединился к группе. Хорошее настроение ему обеспечила Матильда.

Если бы это был обычный поход, она бы в первый же вечер предложила ему спать в одной палатке. Но на высоте шести километров секса быть не может. Спать в одной палатке лучше, чем в разных, потому что так теплее. Но с кем спать – с мужчиной или женщиной – совершенно не важно. Все равно ты глотаешь дифенгидрамин или доксиламин – и спишь как убитый. Тебе не до женской красоты.

Джону Келли не хотелось спать с шерпами. У его людей было две палатки: одна для троицы шерпов, другая – самого Келли. И он не прочь был к кому-нибудь присоединиться. Но Матильда промолчала. Они минут пять поговорили на какие-то отвлеченные темы, а потом она отправилась к своим французам.

Вернемся в 1953 год. Знаменитый британский альпинист Генри Сесил Джон Хант возглавляет очередную экспедицию. Размах ее поистине королевский – четыреста человек, причем из них триста шестьдесят два – носильщики и двадцать – шерпы-проводники. Средств, затраченных на восхождение, хватило бы, чтобы в течение года кормить всех нищих какого-нибудь Ливерпуля или Манчестера. Конечно, наверх пошли не все. Большинство осталось в базовом лагере, кто-то осел в промежуточных. Последний лагерь они разбили на высоте 7890 метров.

Огромный, почти двухметровый Хиллари имел все шансы стать плохим альпинистом. Тяжелый костяк, могучие плечи, нескладное строение – да такому по ровной дороге передвигаться непросто, что уж говорить о горах. Но он не останавливался, потому что не умел. Он всегда двигался, если мог, – а он мог.

Сам Хант не планировал идти наверх. В соответствии с разработанной стратегией к вершине последовательно отправлялись две «двойки». В первую входили Том Бурдиллон и Чарльз Эванс, во вторую – Эдмунд Хиллари и шерп Тенцинг Норгей. Хиллари не хотел идти с шерпом – в этом проявился его снобизм. Нет, говорил он, я не пойду, я хочу идти с Лоу или с кем-либо еще, но не с этим узкоглазым. То, что узкоглазый в сто раз опытнее и выносливее любого европейца, Хиллари тогда не волновало.