Евангелие от Магдалины - [12]
К счастью, нас выручил Апоп (от каждого может быть польза!) — он вдруг резко поднялся:
— Она так нас принимает, да? Она так нас уважает, да?
Он кинулся из комнаты. Как бы из солидарности с нашим другом, мы тоже откланялись. Уходя, я обернулась. Мара вольно раскинулась в кресле, в зубах у нее зажат драгоценнейший резной мундштук из слоновой кости с воткнутой в него копеечной вонючей «беломориной».
От дыма Мара щурит один глаз и нагло, как всегда, улыбается каким-то неведомым мыслям. Вспоминает свою бурную жизнь? Наверно.
Один из бомжей, молодой и кудрявый, за все время так и не снявший пальто с прилипшим к спине окурком, сидит за старинной фисгармонией и играет Баха.
Дурдом. Мы закрыли дверь. Иногда дверь закрывается, как крышка гроба: больше мы этого не видели.
Мы вернулись в свои комнаты. Апоп демонстративно спал — естественно, на нашем супружеском ложе. Как еще он мог выразить свой протест против несправедливости и притеснения?
После Мары все здесь у нас выглядело нищенским. Мы — люди черного хода, что же делать? С парадного входят адмиралы, дипломаты. Ничего, настанет время — и мы войдем с парадного.
Неожиданно оказался зверски пьяным Гуня — пришлось оставить его на скрипучей раскладушке.
Мы с Митей легли на раздвижном кресле. Апоп дергался и крутился на кровати так, словно плясал лезгинку. Сколько силы в нем, не туда, наверно, направленной и потому гибнущей. Порой вдруг «лезгинка» обрывалась, дыхание менялось и во тьме — еще чернее ее — появлялся черный глаз.
Если захрипит сейчас, как когда-то в купе: «Сними, сними... Пусть тело дышит!» — без всякого уже разговора пойду прямым ходом в ванную и повешусь.
Хотя Апоп и молчал, лишь учащенно дышал во тьме, я не выдержала, встала и пошла — пока что на кухню. Митя пришел за мной. Мы молча курили, глядя во двор. Вьюга помыла окна. Висела огромная луна.
— Ничего... — вздохнул Митя. — Все в общем-то двигаются к добру!
— Да, но с разной скоростью, — заметила я.
— И главное — в разные стороны! — с отчаянием сказал Митя.
В комнатах Мары продолжался гвалт... «А Германна все нет»! Мы нежно поцеловались, вернулись в комнату и под храп и бульканье наших собутыльников улеглись.
Меня охватило вдруг острое желание, я стала быстро целовать Митину шею — но тут дверь в нашу комнату со скрипом отъехала... и в ясном лунном свете появилась Она. Словно не было многомесячной пьянки и, более того, долгой жизни. Сейчас она казалась юной и прекрасной — огромные глаза, кудри на плечах, тонкие, изящные руки и ноги. На ней было почти девичье серое платьице повыше колен, ажурные черные чулки и такие же перчатки.
Левая рука ее была сжата в кулачок, в правой что-то сверкало... то ли нож... то ли маленькая пика... шприц!
Она медленно, глядя на луну за окном, подошла к нашей лежанке и вдруг, покачнувшись, стала падать на нас — я еле успела перекатиться через Митю, и она упала на спину рядом с ним, высоко закинув длинные ноги бывшей кафешантанной дивы. Потом повернулась к ошарашенному Мите и подала ему шприц:
— Скорее! Укол! Я умираю!
Плавно изогнувшись, она подставила Мите бедро — выпуклое пространство ослепительно белой плоти между окончанием кружевного чулка и такими же трусиками.
Она ткнула острие в точку и закрыла глаза.
— Скорей! — еле слышно прошептала она.
Митя с отчаянием глянул на меня. Я кивнула. Митя стал медленно двигать поршень.
— А-а-а! — Со сладострастным стоном Мара откинулась, открыв прекрасные свои зубы.
Мы смотрели на ее лицо, а она в это время разжала кулачок и что-то опустила в ладонь Мите. Он быстро, словно ожегшись, сунул это в тумбочку.
— Все! — Она гибко вскочила и, подняв руку со сверкнувшими кольцами, приложила ее к своим губам и откинула: — Привет!
Каблуки ее четко простучали по коридору. Хлопнула ее дверь, отозвавшись чуть запоздалым стуком нашей форточки.
Я оглянулась. Апоп и Гуня мирно спали. А может, и я спала?
Мне помнится: я вроде кинулась вслед за Марой, но коридор наш оказался удивительно долгим — наконец я добежала до ее двери — высокой, белой — и услышала, как в ней скрипит, закрываясь, замок.
Утро было солнечное и ясное. Сосульки над окном, просвеченные солнцем, были слегка наклонные — сдувались по мере намерзания ветром.
Начиналась весна.
Под форточкой во дворе затарахтел очередной «бензокозел». Митя лишь повернулся в ту сторону — и он, испуганно закашлявшись, мгновенно умчался... Возросла наша мощь?
Митя испуганно глянул на меня — но я отвернулась: хватит думать о чепухе!
— Все! Собирайся! Поехали!
— Чемоданы?
— Да.
— Значит, вместо моральных страданий предстоят физические?
— Ничего, моральные еще тоже предстоят!
Мы засмеялись и пошли одеваться.
Гуня и Апоп храпели на удивление дружно.
— Ладно, — подумав, сказала я.
Уже на выходе Митя дернулся к двери Мары, поднял руку, чтобы постучать. Там была мертвая тишина.
— Не надо! — крикнула я.
На честном слове и на одном крыле
Мы проехали через Литейный мост и свернули направо. Вдоль замерзшей Невы промчались до Охты.
Наш огромный серый Военгидромет возвышался на берегу, как крепость. Пятиэтажное здание, по фасаду разукрашенное звездами и якорями, с двумя каменными гигантами — летчиком и моряком, стоявшими у входа. Летчик недавно упал — и без моей помощи вряд ли поднялся бы. Впрочем, все тут падало и ничего бы без меня не стояло.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов — признанный мастер, писатель петербургский и по месту жительства, и по духу, страстный поклонник Гоголя, ибо «только в нем соединяются роскошь жизни, веселье и ужас».Кто виноват, что жизнь героини очень личного, исповедального романа Попова «Плясать до смерти» так быстро оказывается у роковой черты? Наследственность? Дурное время? Или не виноват никто? Весельем преодолевается страх, юмор помогает держаться.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мотивирующий рассказ о чудесах, которые способна сотворить вера даже в ситуации, кажущейся неизменно-трагичной. История основана на реальных событиях.
«Единственная стоящая победа — это победа вопреки». Почему мы совершаем выбор и в какой момент он становится взрослым? Любовь не без строгости?
«Без сомнения нет веры. Без страха нет мужества». Книга открывает историю нового покорения пространства. Завоевание Космоса начинается внутри каждого из нас.
В психбольницу одного из городов попадает молодая пациентка, которая тут же заинтересовывает разочаровавшегося в жизни психиатра. Девушка пытается убедить его в том, что то, что она видела — настоящая правда, и даже приводит доказательства. Однако мужчина находится в сомнениях и пытается самостоятельно выяснить это. Но сможет ли он узнать, что же видела на самом деле его пациентка: галлюцинации или нечто, казалось бы, нереальное?
Небольшая фантастическая повесь. Дневнеки, интервью, воспоминания людей, ставших свидетелями и участниками событий, произошедших в небольшом научном городке, после того, как некоторые жители стали обладателями экстрасенсорных способностей.
Сказки, легенды и рассказы по мотивам онлайн-игры. Вообще, друзья говорят, что стихи у меня получаются гораздо лучше. Но я всё-таки решилась собрать все мои сочинения в одну книгу и опубликовать.
Вячеслав Пьецух (1946), историк по образованию, в затейливых лабиринтах российского прошлого чувствует себя, как в собственной квартире. Но не всегда в доме, как бы мы его не обжили, нам дано угадать замысел зодчего. Так и в былых временах, как в них ни вглядывайся, загадки русского человека все равно остаются нерешенными. И вечно получается, что за какой путь к прогрессу ни возьмись, он все равно окажется особым, и опять нам предназначено преподать урок всем народам, кроме самих себя. Видимо, дело здесь в особенностях нашего национального характера — его-то и исследует писатель.
У Олега было всё, о чём может мечтать семнадцатилетний парень: признание сверстников, друзья, первая красавица класса – его девушка… и, конечно, футбол, где ему прочили блестящее будущее. Но внезапно случай полностью меняет его жизнь, а заодно помогает осознать цену настоящей дружбы и любви.Для старшего школьного возраста.
Женя никогда не видела родного отца и мечтает о встрече. Особенно с тех пор, как мама нашла себе этого нелепого Славку. И вдруг выясняется, что у Жени есть единокровный старший брат. Она забывает обо всём: об учёбе, увлечениях и даже о лучшей по-друге. Она теперь сестра! Осталось связаться с папой, и тогда у Жени будет настоящая семья. Главное, чтобы мама ни о чём не узнала, а не то она быстро положит всем надеждам конец.Для среднего и старшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.