Евангелие от Иуды - [53]
Вокруг дома раскинулся сад в римском стиле, окруженный живой кипарисовой изгородью. Фиговые дерева, оливы, тамариск и кипарисы, виноградные лозы, вьющиеся по деревянной решетке вдоль аллеи, оберегали прохладу и тишину. В небольшой пруд зимой стекали горные ручьи. Две карликовые пальмы, диковина в резком иерусалимском климате, склоняли к самой воде широкие листья, осеняя каменную скамью на берегу.
38. До праздника оставалось еще восемь дней, а вся гора и соседние холмы расцветились шатрами разной формы и окраски. Выделялись черные шатры кочевников. Днем вожаки являлись к Иисусу с визитами, в сопровождении личной охраны - отчаянные головорезы, молчаливые, с загадочными лицами. На первый взгляд мало чем отличавшиеся от арабов, они вели родословную от колен израилевых Гада, Рувима и Менассии, сохранили патриархальный строй и традиции исхода из Египта. Господство Рима и местных царей признавали лишь de nomine {Номинально (лат.).}, выплачивая, а то и не выплачивая, небольшую подать в зависимости от того, сколь долго пасли свои стада на одном месте. По кочевым путям через пустыни, в стычках и замирениях с арабскими побратимами, они добирались до самого Вавилона и на побережье океана, но упорно возвращались в заиорданские края, на родину. Был то народ воинственный, закаленный, постоянно воевал своим обычаем, по-разбойничьи, охотно нанимался в воинскую службу к любому, кто в этих землях сражался: римлянам, парфянам или набатеям.
Этих союзников и привел к нам Андрей.
39. Вечером в перистиле нашего дома состоялся совет с участием самых почтенных шейхов. Не звали начальников оседлых заговорщиков из Галилеи и Переи - их отряды, организованные по римскому образцу в когорты, центурии и манипулы, получили бы инструкции позже. С номадами иное дело - у них каждый шейх, удельный господин своей банды, не признавал иной власти, кроме своей. Боевые качества соперничали с гордостью, а в их вере, преданной и горячей, всегда сквозило что-то языческое.
Собралось человек десять - вожди племен, мужи крепкие и стройные, словно кедры Ливана, в белых бурнусах, обвешанные амулетами. Запястья и лодыжки украшены золотыми браслетами, за пазухой - кривой нож (sica), коим владеют превосходно. От людей оседлых они выгодно отличались гордой сдержанностью; когда расселись вдоль стен на подушках, долгое время тишину нарушало лишь позвякиванье браслетов и амулетов. Молча взглянули на Иисуса, когда вошел, с достоинством приветствовали его, приложив ладонь к груди и ко лбу. Иисус ответил наклонением головы; задумчивый, словно душой был далеко, - возможно, молился. Это произвело большое впечатление на кочевников, впрочем, и на нас, хоть мы и попривыкли к замкнутости учителя. На лице его читалось - наступил решающий час.
Я позаботился о скромной трапезе из печеной баранины, рыбы и лепешек, из лакомств - немного сладкого печенья и сушеных фруктов. На каждом столике амфоры с вином и водой.
Перед вечерей Иисус прочитал молитву кадиш о пришествии царства божия.
Я уже приводил ее, сейчас напомню лишь: молитва старше истории Израиля и ведется от египетского гимна Осирису. В моем собрании есть папирус с этим гимном, а список отнесен александрийскими антикварами к периоду династии Рамессидов. Молитва кадиш не входила в законоположный состав Священного писания и сохранилась лишь в некоторых ессейских общинах. Слова моления прозвучали боевым призывом, все прониклись надеждой.
Мы торопливо ели и пили, дабы поскорее приступить к делу. Лишь Иисус, безмолвный и замкнутый, время от времени отламывал кусочек опреснока и подносил ко рту, будто возносил жертву. В конце трапезы сказал проповедь, подбирая речения из Книг Пророков.
Ибо вот, придет день,
пылающий как печь;
тогда все надменные
и поступающие нечестиво
будут как солома,
и попалит их грядущий день,
говорит Господь Саваоф,
так что не оставит у них
ни корня, ни ветвей.
А для вас, благоговеющие
пред именем Моим,
взойдет Солнце правды
и исцеление в лучах Его,
и вы выйдете и взыграете,
как тельцы упитанные;
(так записано у пророка Малахии)
И будете попирать нечестивых,
ибо они будут прахом под стопами ног ваших
в тот день, который Я соделаю,
говорит Господь Саваоф.
Вот Я посылаю Ангела Моего,
и он приготовит путь предо Мною,
и внезапно придет в храм Свой Господь,
Которого вы ищете,
и Ангел завета, Которого вы желаете;
вот, Он идет, говорит Господь Саваоф...
Вероломно поступает Иуда,
и мерзость совершается в Израиле
и в Иерусалиме;
ибо унизил Иуда святыню Господню...
И того, кто делает это,
истребит Господь из шатров Иаковлевых
бдящего на страже и отвечающего,
и приносящего жертву
Господу Саваофу...
Главы его судят за подарки,
и священники его учат за плату,
и пророки его предвещают за деньги...
...зайдет солнце над пророками,
и потемнеет день над ними.
А я исполнен
силы Духа Господня,
правоты и твердости,
чтобы высказать Иакову
преступление его...
Господи!
по всей правде Твоей
да отвратится гнев Твой
и негодование Твое
от града Твоего, Иерусалима,
от святой горы Твоей;
ибо за грехи наши
и беззакония отцов наших
Иерусалим и народ Твой в поругании
«Футурист Мафарка. Африканский роман» – полновесная «пощечина общественному вкусу», отвешенная Т. Ф. Маринетти в 1909 году, вскоре после «Манифеста футуристов». Переведенная на русский язык Вадимом Шершеневичем и выпущенная им в маленьком московском издательстве в 1916 году, эта книга не переиздавалась в России ровно сто лет, став библиографическим раритетом. Нынешнее издание полностью воспроизводит русский текст Шершеневича и восполняет купюры, сделанные им из цензурных соображений. Предисловие Е. Бобринской.
Книга популярного венгерского прозаика и публициста познакомит читателя с новой повестью «Глемба» и избранными рассказами. Герой повести — народный умелец, мастер на все руки Глемба, обладающий не только творческим даром, но и высокими моральными качествами, которые проявляются в его отношении к труду, к людям. Основные темы в творчестве писателя — формирование личности в социалистическом обществе, борьба с предрассудками, пережитками, потребительским отношением к жизни.
В книгу входят роман «Сын Америки», повести «Черный» и «Человек, которой жил под землей», рассказы «Утренняя звезда» и «Добрый черный великан».
Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.
«Подполье свободы» – первый роман так и не оконченой трилогии под общим заглавием «Каменная стена», в которой автор намеревался дать картину борьбы бразильского народа за мир и свободу за время начиная с государственного переворота 1937 года и до наших дней. Роман охватывает период с ноября 1937 года по ноябрь 1940 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.