Евангелие от IT - [12]

Вскоре еще большее количество денег хлынет в Долину от непрофессиональных инвесторов, людей, которым ранее было запрещено инвестировать в стартапы, поскольку такие капиталовложения квалифицировали как рискованные. В 2012 году Конгресс принял акт JOBS (Jumpstart Our Business Startups), который упрощает правила инвестирования частных компаний и позволяет обычным людям инвестировать деньги в стартапы, обычно при помощи вложения своих средств в синдикаты на сайтах, подобных AngelList. Компании Кремниевой долины пролоббировали этот акт, говоря о том, что это даст шанс обычным людям – врачам, юристам, пенсионерам – поймать следующий Facebook или Google. Но некоторые старожилы с Уолл-стрит обеспокоены: «Мы говорим о компаниях, которые, по всей вероятности, не станут успешными, если в них будут инвестировать люди, которые очевидно не очень разбираются в финансовых уловках венчурных капиталистов». Такое мнение в интервью Bloomberg высказал бывший главный бухгалтер Комиссии по ценным бумагам и биржам Линн Тернер, добавив к этому, что смена правил создает «реальные возможности для мошенников, вымогателей и значительных потерь». Обитатели Кремниевой долины не желают замечать эту проблему. «Люди играют в азартные игры в Вегасе и просаживают свои деньги. Они должны иметь свободу выбора и иметь возможность делать ангельские инвестиции» – так говорит Джейсон Калаканис, предприниматель из Долины и инвестор, руководящий синдикатом по инвестициям в стартапы.

В рядах новых инвесторов Кремниевой долины также есть голливудские знаменитости и поп-звезды, тот тип людей, которых Уолл-стрит называет «тупыми деньгами». Но в каком-то смысле это всё тупые деньги. Никто на самом деле не знает, что именно сработает или какая компания станет успешной. Некоторые инвесторы ставят свои деньги на все номера – «на кого Бог пошлет» – в надежде, что каким-то образом, при помощи тупой удачи, некоторое количество их денег упадет на новый Facebook и выручка от него будет больше, чем реабилитация после неудачных вложений. Самый большой риск для венчурных капиталистов состоит не в том, что они могут сделать плохую ставку, а в том, что они пропустят выигрышные номера.

Множество предпринимателей попросту неопытны как инвесторы. Некоторые получают финансирование, еще даже не зная, какой продукт они будут выпускать или какие услуги оказывать. Многие до этого ни разу не управляли компаниями. Некоторые раньше вообще нигде не работали. Вдобавок ко всему множество этих новых основателей стартапов попросту неприятные люди. Старая индустрия технологий управлялась инженерами и магистрами бизнеса; новая индустрия наводнена молодыми, аморальными жуликами, ребятами (девушки в этой категории практически не встречаются), посмотревшими «Социальную сеть» и увидевшими тамошнее изображение Марка Цукерберга: лгущего, крадущего, бьющего в спину подонка – и ушедших из кинотеатра с желанием быть точно таким же, как тот парень.

Многие только что окончили колледж или даже не подумали о том, чтобы его закончить. Их компании выглядят, как студенческие братства. И атмосфера там соответствующая. Однажды в Twitter состоялась настоящая вечеринка на тему студенческих братств. В 2012 году в лексикон Кремниевой долины вошло новое слово: брограммист, которым награждают своего рода мачо-болвана, который сосет пиво из бир-бонга[9] и домогается женщин. Вскоре пошли скандалы и судебные разбирательства, уголовные дела с историями о подлых учредителях, сексуально домогавшихся до сотрудников женского пола или, в одном особо тяжелом случае, предположительно, избивавших своих девушек. Эти люди теперь управляют технологическими компаниями, и им доверены крупные суммы денег других людей. Приятно думать, что, когда все покатится по наклонной, венчурные капиталисты на Сэнд-Хилл-роуд в Менло-Парке окажутся единственными людьми, которые пострадают. Но, увы, значительное количество денег, которыми потчуют этих детишек, пришло из пенсионных фондов. Грядущая трагедия не ограничится только Сэнд-Хилл-роуд.

Гуляя по улицам Сан-Франциско, я четко понимал, что все это добром не кончится, что комбинация из веры в чудеса, легких денег, жадных инвесторов и аморальных учредителей – готовый рецепт катастрофы. Моя первая реакция – это то самое ощущение праведного гнева, какое я испытывал в конце 1990-х. (Журналистам очень хорошо удается праведно гневаться. Это умение приходит к нам естественным образом.) Но на этот раз я чувствовал и кое-что еще – может быть, потому, что стал старше и прагматичнее, или, может быть, оттого, что у меня появились дети, о которых нужно заботиться, или же я все еще испытывал шок от потери работы в Newsweek и страх того, что в медиабизнесе у меня нет будущего. Возможно, я всем сердцем возненавидел своего руководителя в ReadWrite: каждый день я плелся в офис и строчил посты в блоге только для того, чтобы она позвонила мне из Нью-Йорка и сказала, что на сайте недостаточно посетителей. Я чувствовал себя как белка в колесе: все бегаю и бегаю и никуда не прибегаю. Я никогда не заработаю много денег, работая здесь, а в то же время вокруг меня детки в зауженных джинсах делают миллионы, десятки миллионов, сотни миллионов долларов – деньги из ничего, как пел Марк Нопфлер в старой песне Dire Straits.