Евангелие от экстремиста - [12]

Практически под самый Новый Год ко мне в гости из Сибири неожиданно приехал одноклассник, один из моих лучших школьных товарищей, худой очкарик и редкий циник Володя. Он прилетел на авиалайнере Нижневартовск-Одесса не один, а с большим полиэтиленовым пакетом, плотно набитым отменной травой. Еще он вёз самолетом из Нижневартовска много пачек папирос БЕЛОМОРКАНАЛ. Этот, по сути своей, абсолютно героический поступок в наши дни попросту невозможен, ибо в те времена ни один таможенник не смог бы себе представить самой мысли о подобном подвиге молодого человека очень интеллигентного вида, в очках и костюме с галстуком. Сейчас я бы никому не рекомендовал сей подвиг повторять. Короче, две с половиной недели регулярных шаманских практик сделали меня большим поклонником творчества Джима Моррисона и группы "Pink Floyd". Это была уже далеко не попса. Говорили мы сплошь о вещах значительных и позитивных — о смысле жизни, Боге, женщинах. Поскольку познал я их на полгода позже, нежели переживания начинающего наркомана. И ещё — о судьбе военного летчика Мересьева, героя "Повести о настощем человеке". Под траву мы долго спорили о том, чем все-таки питался летчик, когда полз к своим. Как большой знаток молдавской кухни, мой друг был твердо уверен, что жизнь героическому пилоту спасла брынза. Вероятно, летчик регулярно снимал не слабый урожай брынзы у себя под крайней плотью. И именно эта самая брынза спасла ему жизнь в холодном лесу.

1 января мы удолбались так, что я познакомился с Высшими Сущностями. И в момент первого духовного контакта с ними раздался чудовищный звонок в дверь — то дети пришли петь колядные песни. Я дал им 10 рублей и попросил насыпать побольше риса. В результате они засыпали спящего друга так, что напихали ему полный рот. Стоил он недорого, а мой друг чуть не подавился сырой рисовой крупой, и чудом остался жив. Рис мы выметали изо всех щелей целую неделю. Недокуренную марихуану запасливый Володя увёз тем же авиарейсом, обратно в свой город Нижневартовск. А я вскоре нашел в Днестровске новых друзей, которые превратили мою квартиру в притон курителей марихуаны, анаши и гашиша. Мой школьный друг не так давно закончил юрфак Тюменского университета, и работает себе где-то в российской прокуратуре.

Весной 1992 года я ушел с работы, поскольку после отпуска цен зарплаты стало хватать только на скромные обеды. Пора проявить смекалку, подумал я, набил сумки тапочками, молдавским коньяком, еще какой-то чепухой — и поехал в Брянск. Продав там по быстрому свой незамысловатый товар, набил целые сумки болгарскими сигаретами, детскими игрушками и кепочками, поехал обратно. Доход от нехитрого бизнеса превышал размер зарплаты на предыдущей работе ровно в 10 раз.

Игорь отговорил меня записываться добровольцем на войну, поскольку пушечного мяса хватало и без меня, а вот обладатели остродефицитных военных профессий — механики-водители и т. д. в большинстве своем бежали от повесток. В Приднестровье в то лето наехала масса добровольцев со всех просторов бывшего СССР — казаки, патриоты всех мастей, кого здесь только не было. Так что, поскольку все коммерческие торговые точки на время войны были закрыты для предотвращения мародерства, я временно остался без источника дохода, и все свое свободное время проводил в изучении поз классической Кама сутры. В условиях жесткого безденежья и нерегулярного питания я радикально похудел, и даже достиг некоторого просветления — долгие медитативные практики и всевозможные магические опыты, работа с энергиями и половыми сущностями, а так же поиски ключей к сновидениям превратили меня в человека с тотальным отсутствием рационального сознания. Внешне я был похож на странствующего отшельника. Мной управляла чистая интуиция, и она четко указывала, что уже следующей зимой меня здесь не будет.

В конце июня очередные переговоры с Молдовой закончились вторжением в город Бендеры войск республики Молдова. Погибло очень много гражданских лиц, и эти события переломили ход войны. Короткое ужесточение привлекло внимание России. Возникла опасность перехода под юрисдикцию Приднестровья всей 14 армии, и московские безумцы, молчавшие столько бесценного времени, вмешались. Сначала выступил Руцкой, затем приехал Лебедь. После его грозных и очень резких заявлений, Кишиневские политики окончательно потеряли желание отправлять на верную смерть своих граждан. Пришел долгожданный мир. Приднестровье по сути своей стало русским анклавом на Балканском направлении. Только сама Россия год от года утрачивает свои интересы в этом регионе, и никто уже не верит в возвращение старых советских времен, когда Днестровск все три летних месяца заселялся бледно-синими от голода и холода отдыхающими из областных центров центральной полосы России. Когда каждое койко-место стоило 10 рублей, а в молдавских селах в каждой семье было 2 автомобиля — отца и сына, и каждый сезон отправлялись несколько фур на Мурманск, Ленинград и Брянск — с дешевыми молдавскими фруктами.

Проклятая война потрясает своей чудовищной магией. Мой добродушный отчим, еще со времен очень развитого социализма, имел в Днестровске репутацию ильфопетровского персонажа — подпольного миллионера Корейко. Только без миллиона. Папик обладал загорелой лысиной, умным видом, маленьким ростом и быстро бегающими, бесконечно расширенными от коньяка зрачками. Прямо накануне боев в Бендерах, папик безнадежно вляпался в историю с бартерными махинациями мебелью. Уведенные «налево» после очередной рокировки шила и мыла, какие-то две несчастные стенки местного производства всплыли. Погорел один из партнеров. Папика немедленно заложили, и органы начали раскручивать всю цепочку. В связи с чем и папику, и моей маман немедленно начали активно отравлять жизнь следователи ОБХС. Дома шли обыски, маму усиленно допрашивали несколько раз подряд, приезжая прямо в Днестровск. Колесо правосудия степенно и уверенно вращалось, словно по мотивам произведений Кафки. Вплоть до самого что ни на есть, натуральным образом грянувшего, вторжения в Бендеры молдавской бронетехники. Тяжелая артиллерия Молдовы первым делом вдарила по зданию Бендерской прокуратуры, которое тут же рухнуло и загорелось, освободив отчима от дальнейших неприятностей. В 1992 году моего несчастного папика за две мебельные стенки наверняка могли посадить. В наше время приднестровские правители, особо не морщась и не скромничая, крадут у населения непризнанной республики дорогостоящие предприятия и целые отрасли экономики. Старая истина — красть следует желательно целый завод или электростанцию… Тогда уж точно никто не побеспокоит. Побоятся. А в те далекие времена, никто кроме директоров и министров не думал о крупной собственности — из-за неё развязали войну. И первой войну начала, как и следовало ожидать, борзеющая Молдова.