Ева для Инквизитора - [27]

Мишель, затаив дыхание, осторожно сунула руку под подушку. Я дождалась, пока она нащупает рюкзак, открыла глаза и молча ударила кулаком в район глаза. Коротко и жестко. Это с Ханом у нас была сильная разница и в весе, и в умении драться. А с какой-то владелицей я справлюсь, зря, что ли, на уроки самообороны ходила.

Одеяло полетело в сторону, когда я выпрыгнула из кровати. Все еще молча. Оглушенная ударом Мишель упала на пол и только открыла рот, чтобы закричать, как я заткнула его ладонью и прошипела:

— Вякнешь — и одной владелицей станет меньше.

Женщина замерла. Вряд ли угроза подействовала, скорее все еще не могла сконцентрироваться из-за удара. Ну мне это на руку. Опрокинув ее на живот, я села сверху и дотянулась до рюкзака. Так, аптечка, пластырь. Заклеила Мишель рот несколькими слоями. Не задохнется, насморка-то у нее нет.

Мысли проскакивали в голове отдельными рублеными фразами. А я сама действовала как робот. Раз — связала руки своими колготками, два — та же участь постигла и ноги. Три — с трудом перевернула и усадила Мишель спиной к кровати. Потом подошла к двери и проверила: замка не было. Плохо, но не критично. Кое-как подвинула тумбочку и кивнула: сразу зайти в комнату не выйдет. Мельком глянула на мобильник: три ночи.

— Значит, так, — проговорила тихо, подходя к Мишель и присаживаясь на корточки, — будешь отвечать на мои вопросы — отпущу. Попытаешься заорать — убью. Мне терять нечего.

Тут главное — говорить нужным тоном, чтобы поверили. Судя по округлившимся в слабом свете глазам женщины и участившемуся дыханию, она поверила.

Пластырь я отодрала сразу, не жалея. Меня ведь они не пожалели. К чести Мишель, она не вскрикнула, лишь поморщилась, а потом прошептала:

— Ты сошла с ума.

— Есть такая версия. Но я предпочитаю более благородный вариант: я себя защищаю. Итак, один вопрос: какого черта? Что я вам сделала?

Мишель облизала губы и бросила быстрый взгляд на дверь. Я покачала головой.

— Я не шучу. Ножа у меня нет, но придушить смогу. Или стукнуть по голове тяжелым. Ты знаешь, что висок проломить довольно легко? И тебя никто не спасет. Твоя подруга Кристель уверена, что ты роешься в рюкзаке, да? Итак, отвечай быстро. Зачем вы сдали меня Ордену?

— Всем хочется жить, — хрипло ответила Мишель. — Думаешь, Орден — это сплошные фанатики и праведники, желающие уничтожить «скверну», как они называют вещи Дамаль? Среди них разные люди. Многие не против поставить галочку в поимке очередной владелицы и получить с нее «скверну». При этом закрыв глаза на наш клуб. Мы никому не мешаем, живем тихо.

— А совесть не мучает? — спросила, на миг окаменев от такой циничности.

— Это вопрос выживания, Ева. И это бизнес. Мы откупаемся малой кровью, чтобы нам давали право жить и не прятаться.

Я не удержалась. Да, мне потом будет стыдно, но сейчас волна холодной ярости затопила всю, до кончиков ногтей. И я словно со стороны услышала звук хлесткой пощечины, увидела, как дернулась голова Мишель.

— Твари, — проговорила сдавленным голосом. — Откупаетесь, значит? Так что, про мадам Дамаль вам ничего не известно?

Мишель молчала, приходя в себя после удара. Я тряхнула ее за плечи и прошипела:

— Будешь тянуть время — убью. У меня и так руки чешутся!

Подействовало.

— Знаю только, что разное сочетание вещей может приводить к интересным событиям.

— Это и я знаю.

Тут я чуть склонила голову к плечу и ласково спросила:

— А на тебе сейчас вещички есть?

Мишель поджала губы, но от моего взгляда не укрылось то, что она попыталась принять другое положение. Так, значит, есть. Куда она могла их спрятать? Я без зазрения совести обыскала начавшую было возмущаться женщину. Из кармана юбки достала платок. Похожий на тот, что был у меня, но бледно-лилового цвета.

— В качестве компенсации, — сообщила, повязывая на шею. — А теперь извини, мне пора. А это тебе на память.

Я снова залепила ей рот пластырем. Хотелось задать Мишель кучу вопросов, но подгоняло понимание, что Кристель в любой момент может забеспокоиться долгим отсутствием подруги. Так что я нацепила юбку и уже отработанным движением вскочила на подоконник. Третий этаж — право, пустяки.

Не знаю, что им сделает Орден, когда не найдет свою «дань». Но, если честно, жалость лишь кольнула сердце и тут же исчезла.

Я становилась более жестокой. И меня это пугало.

Глава девятая

Хану позвонили утром, когда он только сумел задремать, злой и уставший. Ева как сквозь землю провалилась. Это уже начинало входить у нее в привычку.

— Ты где? — Голос Вацлава мигом разогнал сон. Хан сел и провел рукой по лицу, стирая его остатки.

— В Париже.

— Как успехи?

Хан помолчал мгновение, но все же решил не врать:

— Ева ушла. Кстати, я не знал, что ее пытались перехватить. Она мне сказала, что ее окружили в здании исторического архива, а потом началась перестрелка.

Магистр Ордена грязно выругался и ответил:

— Да, кто-то стрелял в наших братьев. Но мы узнаем, кто это, обязательно узнаем. Как ты упустил Хищницу?

— Ну, у нее были козыри в рукаве. Не волнуйтесь, я от нее не отстану.

— Надеюсь, — делано мягко проговорил Вацлав, — а знаешь почему? Потому что если ты еще раз подведешь меня, то я сильно разочаруюсь.