Ева Браун: Жизнь, любовь, судьба - [20]

Версия о предпринятой Мартой Додд попытке самоубийства ничем не подтверждается, но в данном случае дело могли просто замять, так как речь шла о дочери посла, а у дипломатов очень развито чувство солидарности. Отец Марты, профессор Уильям Додд, бывший декан исторического факультета Чикагского университета и ученик Вудро Вильсона, представлял в Берлине интересы США. Он ничем особенным не выделялся и плохо понимал по-немецки, хотя год проучился в Лейпцигском университете. Его дочь, выпускница одного из лучших колледжей США, была типичной американкой — хорошенькой, кокетливой и очень жизнерадостной. Она не боялась носить короткие платья и танцевать чарльстон, и журналисты бульварных изданий собирали имена мужчин, с которыми она флиртовала.

Гитлер обратил на нее внимание в Байрейте на торжественном представлении «Парсифаля». Внешне она напоминала Гели. (Гитлер всегда утверждал, что все женщины, которые ему нравятся, похожи на покойную возлюбленную.) Он пригласил Марту в отель «Кайзерхоф» на чашку чая и потом еще несколько раз встречался с ней. Сразу же пошли разговоры о наметившемся сближении между Германией и США, и Пуци Ганфштенгль стал частым гостем в американском посольстве. Марта заявила, что страстно влюблена в фюрера и намерена устроить ему триумфальную поездку по США.

Но, видимо, их отношения крайне не понравились Герингу, который с помощью начальника гестапо Рудольфа Дильса вовсю ловил рыбку в мутной воде. Он передал Гитлеру досье, содержащее порочащие молодую американку сведения. Оказывается, в Чикаго ее неоднократно задерживали за рулем в пьяном виде и пытались привлечь к ответственности за торговлю наркотиками. Кроме того, она развелась с мужем уже через несколько месяцев после вступления в брак. Гитлера эти сплетни совершенно не волновали. Но он пришел в ужас, узнав, что Марта Додд подозревается в сотрудничестве с советской разведкой.

Теперь он больше не подходил к ней на дипломатических приемах. Говорили, что Марта в отчаянии даже попыталась вскрыть себе вены, хотя в это никто не поверил.

А как же версия о ее причастности к советской разведке? После войны Марта Додд вышла замуж за миллионера Штерна. В эпоху маккартизма их обоих обвинили в прокоммунистической деятельности.

В Праге Марта жила на правах беженки. Иногда ее имя всплывало на страницах американской прессы в связи с какими-то таинственными актами шпионажа за железным занавесом.

Гитлер, в детстве боявшийся заговорить с понравившейся ему девочкой и в годы войны не обзаведшийся даже случайной подругой, теперь воспринимал повышенное внимание женщин как вполне естественное явление. «Женщины любят героев, — говорил он, имея в виду прежде всего самого себя. — Без мужчины женщина чувствует себя совершенно потерянной. Герой же дает женщине ощущение безопасности. Но, заполучив героя, она очень неохотно возвращает ему свободу».

Эта свобода была нужна Гитлеру как воздух. Он искренне полагал, что потеряет очень многое в глазах немецких женщин, если женится на одной из них. «В политике, — заявил он как-то в узком кругу, — мужчины в любом случае подчинятся вождю, а вот поддержку женщин нужно завоевать». Видимо, по этой причине, отвечая на вопрос, нет ли у него намерений жениться, он всякий раз неизменно отвечал: «А я женат, но моя жена — Германия».

Дневник

Ильзе и Ева были необычайно педантичны. Это чувство они унаследовали от отца. В доме у каждого предмета было свое определенное место, они хранили даже использованные трамвайные билеты. Уже на Пасху они заводили разговоры о рождественских подарках. Разумеется, обе сестры вели дневник. Гретль же по характеру была совсем другой. Она считала, что не следует усложнять себе жизнь.

Страницы дневников не содержали каких-либо подробностей личной жизни девушек. Они добросовестно записывали свои расходы, отзывы о спектаклях, адреса и номера телефонов хороших партнеров по танцам. В записной книжке Евы нет даже никакого намека на Гитлера. Очевидно, она боялась, что ее дневник может попасть в посторонние руки.

Зато в Берхтесгадене Ева могла себе позволить вести другой дневник, уже ни от кого ничего не скрывая. Эта переплетенная в зеленую кожу записная книжка хранилась в бронированном сейфе.

В 1947 году актер из Тироля Луис Тренкер опубликовал сборник откровенных признаний Евы Браун, которые та якобы передала лично ему. Никаких документальных подтверждений Тренкер не предоставил, но этот «дневник» ввел в заблуждение даже серьезных историков, не говоря уже о простых читателях. Хотя данный опус теперь вычеркнут из каталогов всех серьезных библиотек, однако до сих пор многие представляют себе Еву Браун в виде некоей второй маркизы де Помпадур, создающей вокруг себя атмосферу разврата, купающейся голой при луне и спящей на простынях с вышитой свастикой.

В результате знакомые Евы Браун вообще отказывались говорить о ней. Правда, семья Браун подала на фальсификатора в суд, и 10 сентября 1948 года он был приговорен к большому денежному штрафу и шести месяцам тюремного заключения. Кроме того, псевдодневник изъяли из продажи. На процессе было доказано, что почти все приведенные в книге подробности никак не соответствуют фактам. Ева Браун никогда не путала даты, не могла забыть адрес собственного дома и уж тем более не могла написать, что познакомилась с Гитлером на пять лет позже реального дня их первой встречи.