Этюды о сломанных жизнях - [3]

Шрифт
Интервал

Ну в самом деле — покидать город глупо, да и всегда интереснее всё увидеть самой. Уже на крыше мы понимаем, что город затопляет водой. Но вода кипит. Она настолько горячая, что, попав в неё, уже не выживешь. И она прибывает с огромной скоростью. И нет выхода. Мы заперты. Вода всюду. Кричат люди, кто пытается убежать, кто-то пытается на чём-то уплыть, но в такой воде плыть нельзя. Ты всё равно умрёшь.

И я ложусь на крышу. И смотрю на небо. Лениво плывут облака. Светит солнце. Осеннее солнце очень красивое. Оно уже не так режет глаза, как летнее. А в кармане у меня шоколадная конфета. Я достаю и съедаю её. Какой же шоколад вкусный, особенно на крыше под таким небом. Огромная стая птиц на миг закрывает от меня солнце. Птицы летят и кричат что-то. Может просто смеются над нашей паникой. А может завидуют, ведь мы уже уходим в вечность, а они ещё нет.

Я чувствую как меня кто-то тормошит. Это мой лучший друг. Таких у меня не было… и уже не будет. Я встаю и вижу, что никого из моих друзей уже нет. Они не стали ждать, они просто ушли ко дну.

А вода уже плещется у самого края крыши. От неё поднимается пар. Осматриваюсь. Удивительно красиво: всё в воде. Мимо нас проплывает мёртвое тело девушки, её волосы напоминают тонких речных змей. Девушка умерла, а волосы живут своей жизнью. Вода настолько изуродовала её, что смотреть очень страшно, ведь я скоро стану такой же. Но взгляд как будто прикован. Мы провожаем её до тех пор, пока из-за красного цвета, в которое солнце окрасило воду, становится просто невозможным разглядеть её. И только одна мысль в голове: как же стало тихо. Я так долго искала настоящей тишины. Мы смотрим друг на друга. И он говорит: «как же всё-таки глупо мы жизнь прожили, ничего не успели…» Я почему-то смеюсь. И мы прыгаем.



В окно подул свежий весенний ветер. Девушка, стоящая у окна, задумчиво смотрела на просыпающийся город. Она любила свежий воздух, утренний город и мятный чай.

Её мысли были очень далеко, где-то там, у моря. В комнате, на кровати спал молодой человек. У него была бледная кожа, мешки под глазами и тонкие нервные пальцы. Он открыл глаза и несколько мгновений смотрел в потолок. Перевёл взгляд на девушку. Лучи солнца играли в её рыжих волосах, отражались в раскосых зелёных глазах.

Он подошёл, поцеловал её в ухо и прошептал: «последний раз, больше я никогда к этому не притронусь, только последний раз».

Девушка молча кивнула на стол, там лежали деньги. Он жадно схватил их и вылетел из комнаты. Хлопнула входная дверь. Через 3 дня она нашла его изломанный судорогами труп в одном из городских моргов. Он и правда больше никогда не притронулся к героину.


Рекомендуем почитать
Покрывало Венеры

Фантастический памфлет 1959 года о том, как по-разному принимали визитеров с Венеры в Америке и в Советском Союзе.


Альмавива за полцены

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Реанимация, или Момент автобиографии

Всё описанное действительно происходило со мной в ночь с 24 на 25 июня 2015 года.


Смерть — это сон. Белая вдова

Таллиннское издательство «Мелор» продолжает знакомить читателей с новинками остросюжетной зарубежной фантастики. В настоящем сборнике мы предлагаем Вашему вниманию два фантастических романа, впервые издающихся на русском языке. Название романа «Смерть — это сон» само говорит о его содержании. Второй роман «Белая вдова» принадлежит перу Сэма Мэрвина.


Первые уроки

«Какое величие!» — восторженно думал Сашка, вглядываясь в вытянутые барачные хребтины. Он впервые созерцал издали селение, к которому от рождения был приписан и от всей души привязан. — Красотища-то какая! — словно вникнув в Сашкины мысли, подтвердил Авдеич. — Частенько, признаться, и я из засады своим Торчковым любуюсь… Горд и тем, что живу в одном из его бараков. Ведь далеко не всем выпадает такое счастье». На обложке: этюд Алексея Кравченко «В северной деревне» (1913-1914).


Снежинки

«Каждый день по всему миру тысячи совершенно здоровых мужчин и женщин кончают жизнь самоубийством… А имплантированные в них байфоны, так умело считывающие и регулирующие все показатели организма, ничего не могут с этим поделать».